Молодая женщина с длинными светлыми волосами и нетерпеливым выражением лица выскочила из машины и направилась к помощнику шерифа, который разворачивал ленту на месте преступления в переулке между кафе и пустым зданием. Паркер сел в фургон и уехал.
Кир с отвращением покачал головой.
— Он настоящий герой.
Линн обратила внимание на врачей скорой помощи, которые выходили из переулка и направлялись к ожидающей их машине. Она потрясенно вздохнула, когда они подошли достаточно близко, чтобы увидеть пациента, привязанного к каталке, которую они толкали.
— О боже, это Рита?
Кир с шипением выдохнул сквозь зубы, когда увидел пепельное лицо женщины, сильно заляпанное кровью. Он почувствовал себя так, словно его только что ударили в живот.
— Я вернусь, — пробормотал он, протискиваясь сквозь собирающуюся толпу.
К тому времени, как он добрался до машины скорой помощи, Риту уже погрузили внутрь и закрыли двери. Черт. Он должен выяснить, в какую больницу ее везут. Пробежав к передней части машины, он резко остановился, когда шериф заступила ему дорогу.
— Убирайся с места преступления, — проговорила Кэти.
Кир выругался, когда машина скорой помощи уехала.
— Риту отвезут в больницу в Гранже?
— Я тебе ничего не скажу.
Кир развернулся лицом, намеренно возвышаясь над ней. С него хватит потворствовать мелочной потребности шерифа помыкать людьми. Если она не чувствует себя компетентной в своей работе, ей следует уволиться. Она подвергает опасности весь город.
— Черт возьми, она была другом моего отца, — прорычал он. — Может быть, его единственным другом в конце концов. Если ее ранили, я прослежу, чтобы она получила необходимую медицинскую помощь.
Кэти покраснела от его свирепого тона.
— Ей не нужен врач, ей нужен гробовщик, — огрызнулась она. Кир дернулся в шоке, и Кэти издала резкий вздох. — Мне очень жаль, — заставила она себя пробормотать, после чего повернулась и пошла в сторону переулка.
Кир стоял неподвижно, пытаясь унять неожиданную боль. Бедная, несчастная Рита. Она провела годы в наказании за то, что вышла замуж не за того человека. У нее должен был быть шанс исправить свое будущее. Обрести покой.
Вместо этого ее сбили в переулке. Где здесь справедливость?
Справедливость. Это слово эхом отозвалось в глубине его сознания. Да. Это то, что она заслужила.
Повернувшись на пятках, Кир просканировал группу, стоявшую рядом с лентой, огораживающей место преступления. Он сосредоточился на пожилых мужчинах, которые с явным нетерпением наблюдали за беготней официальных лиц. Он готов был поспорить, что они ждут, когда вернутся в кафе и закончат свой обед. А может быть, они играли в карты.
Они казалось наиболее подходящими персонами, чтобы что-то знать.
Он прошелся и встал рядом с группой, стараясь выглядеть непринужденно.
— Кто-нибудь видел аварию?
Мужчина, которому, по мнению Кира, было около шестидесяти лет, с румяным лицом и водянистыми голубыми глазами, покачал головой.
— Нет. Честер выносил мусор из обеденного зала, когда увидел Риту, лежащую за мусорным контейнером.
Кир уже собирался спросить, где он может найти Честера, когда его поразило то, что сказал мужчина.
— За мусорным контейнером? Вы уверены?
Мужчина нахмурился, как будто решил, что Кир — один из тех чудаков, которые радуются трагедии.
— Да, — неохотно ответил он. — Честер сказал, что она оказалась прижата к стене. Он почти не видел ее. Только успел заметить, как торчат сапоги. Ужасная трагедия. — Покачав головой, мужчина отвернулся, замыкая строй своих друзей, которые с подозрением смотрели на Кира.
Кир вздохнул и направился обратно к Линн, которая потянулась, чтобы взять его за руку.
— Ты в порядке?
— Рита мертва.
— Мне жаль. — Она сжала его пальцы. — Наезд?
Кир посмотрел в сторону переулка, где шериф и ее помощник уже убирали ленту.
— Похоже, это общее предположение, — пробормотал он.
Линн в замешательстве уставилась на него.
— У тебя есть причина не верить в это?
Его челюсть сжалась, когда толпа поспешила вернуться в кафе, а представители властей сели в свои машины, чтобы уехать. Как будто ничего не произошло.
Потому ли, что Рита Кинг была городской пьянчужкой, без денег и друзей? Или просто потому, что ничего не оставалось делать, кроме как планировать похороны?
И почему он не мог смириться с тем, что это не более чем трагическая случайность? Связано ли это с его незаживающей скорбью по отцу?