– Разве мы не оставили этот этап позади? – напоминает Люк.
Оставили. Три месяца назад, когда он попросил ее руки.
«Мы знакомы всего полгода», – сказала она тогда. «Это неважно, – ответил он. – Мы оба знаем, к чему все идет. Я знаю, чего хочу. Я хочу тебя».
Что же она ответила? «Я боюсь, что ты хочешь меня защитить. И принимаешь это стремление за любовь».
«Нет, – возразил он. – Я люблю тебя и при этом хочу защитить».
Пусть пройдут месяцы, годы, его чувства останутся неизменны.
– Ты так много сделал для меня, – говорит Роуз, глядя в потолок. – Я не могу перестать об этом думать. Ты оказался… не таким, как я ожидала. Пожалуйста, воспользуйся шансом. Брось меня и не возвращайся.
– Я пущусь в бега с тобой.
Роуз вздыхает, наполовину устало, наполовину раздраженно.
– Но я этого не хочу!
– Мы обменялись клятвами. В горе и в радости.
– Боже, Люк. Никто больше не принимает брачные клятвы всерьез!
– Я принимаю.
Роуз умолкает. Они смотрят друг на друга.
В дальнем уголке сознания Люка возникает вопрос.
Когда он говорил «навсегда» или «в богатстве и в бедности», то имел в виду именно это. А что для Роуз значили ее клятвы?
Но он напоминает себе, через что ей пришлось пройти. Не сейчас, а вообще в жизни. Что с ней сделали. Понятно, почему она не желает давать обещаний оставаться с кем‑то навеки, что бы ни случилось.
Он заставил ее зайти дальше, чем она хотела, разве не так? Подталкивал к тому, чтобы она полюбила его с той же страстью, настоял на браке, когда они едва были знакомы.
Из них двоих он был более уверен в себе.
Роуз смотрит на свои пустые руки, только сейчас осознав, что стакана с джином‑тоником в них больше нет.
Люк отдает ей свой.
Над их головами начинает гудеть люминесцентная лампа. Окно открыто, кондиционер не справляется, и слишком поздно до Люка доходит, что жужжит не лампа, а насекомое.
Он встает и закрывает окно, пока Роуз залпом допивает его джин.
Где‑то на задворках сознания у Люка начинает формироваться план. Точнее, план давно сложился, просто раньше Люк был слишком потрясен, чтобы озвучить его.
Почему они должны скрываться? Почему жизнь Роуз в очередной раз должна перевернуться с ног на голову из-за Кевина Дэвидсона?
Она ни в чем не виновата. Ни в том, что защищалась, ни в том, чем это закончилось.
Вина полностью на нем. На Дэвидсоне.
– Думаю, я знаю, что делать, – говорит Люк, по-прежнему стоя спиной к Роуз. Он смотрит на улицу, заполняющуюся туристами, которые к вечеру выбираются поужинать или выпить в компании. Мужчины, в городе стиснутые рамками формальных костюмов с галстуками, расслабленно фланируют в свободных льняных штанах и футболках поло пастельных цветов, а женщины щеголяют в платьях с цветочным рисунком и босоножках из тоненьких ремешков. И все втайне считают, что со своим недельным красноватым загаром выглядят так же экзотично, как местные, хотя на деле напоминают парад ряженых вареных лобстеров.
– Что? – спрашивает Роуз.
– Я собираюсь вернуться в Лондон.
Она молчит. Люк оборачивается. Роуз сидит опустив плечи. Ее поза выражает облегчение. И обреченность.
Жена думает, что Люк согласился и ей придется действовать самой по себе. И Роуз рада, хоть и безутешна.
– Но не так, как ты предлагаешь, – быстро добавляет он. – Мы не станем придерживаться твоего плана.
– И что предлагаешь ты?
– Что я вернусь и… спрячу тело. Избавлюсь от него.
Глаза Роуз широко распахиваются.
– О господи, – говорит она, – да как тебе такое в голову пришло? Ты действительно сделаешь это ради меня?
– Конечно.
Люк все для себя решил.
Он не позволит ей страдать из-за нелепой случайности.
– Мы снимем тебе гостиницу, примерно на неделю, – говорит он. – Я слетаю домой и скажу, что ты заболела сразу по приезде. А я вернулся уладить дела по работе и потом сразу же отправлюсь к тебе, пока ты не выздоровеешь. В школе тебе предоставят дополнительные дни отпуска. Тем временем я…
– Стоп.
– …решу, как от него избавиться.
– Погоди.
– Пока не знаю, как именно, но что‑нибудь придумаю. В конце концов, загуглю «как избавиться от трупа в квартире»…
– Да остановись же!
Люк умолкает. Роуз кипит от ярости.
– Хватит корчить из себя дурака! – орет она. – Ты не того сорта парень, который способен не моргнув глазом вывезти труп в лес. Послушай себя! Ты рассуждаешь как сумасшедший!