— Что за нахуй? — выругался Брок, допил свой кофе, метко забросив пустой стакан в урну у двери в зал. — Милз, за идиота меня держишь или считать разучился? Что за мужик? — Брок ткнул пальцем в того самого шестнадцатого.
— Это Джек Барнс, — отчеканил Милз, боясь вздохнуть лишний раз, чтобы потом не пришлось отрабатывать излишнюю вольность по отношению к начальству в понедельник.
— Какой к хуям Барнс? Нет у меня никакого Барнса в списке!
— О-он, новичок, вы не помните? — Милз втянул голову в плечи и застучал пальцами по экрану планшета в поисках личного дела. — Вот, зачислен в «Страйк», живёт в комнате восемнадцать «А».
Брок снова глянул на этого Барнса. Что-то не сходилось. Он знал всех своих ребят в лицо, знал наизусть их дела, личные истории, которые никогда не укажут в бумагах, знал потребности, но Джека Барнса он видел впервые.
— Говоришь, уже в «Страйке»? — Брок прищурился, разглядывая Джека. — Ну что же, пообщаемся. Джон! — рявкнул он, пихнув в руки Милза папки с остальными делами. — Мясо в «давилку», но не переусердствуй. Хоть кто-то должен выжить, чтобы разнести благую весть. Барнс, за мной.
Джек последовал за Рамлоу. Он был удивлен не меньше него, но показывать удивления не собирался. И болтать лишнего тоже.
В маленьком кабинете было прохладно, вовсю жужжал под потолком кондиционер, приглушенно пахло кофе и дорогим хорошим табаком. Брок уселся за стол, не став предлагать садиться незнакомому новичку, которого лично он не одобрял в отряд, сдвинул папки с отчетами в сторону и хмуро оглядел Барнса.
— Дело я твоё видел, а тебя нет. В свой отряд не беру никого лишнего, пусть даже тебя президент одобрил, мне оттуда, — Брок ткнул пальцем в потолок, — доносчики не нужны, и так следилок понатыкали, как в ток-шоу, блядь. Расскажи-ка мне, кто такой и откуда взялся.
— Зимний Солдат привел, — брякнул Джек.
— Охуеть, — выдохнул Брок, откинулся на спинку скрипнувшего стула и закурил. — Так он же спит, хотя… Зимний, говоришь. — Брок снова открыл на мониторе ноутбука личное дело Джека Барнса. — Сядь, не маячь перед глазами.
А вот это многое объясняло. Точнее, не объясняло совсем ничего, но на базе было не принято спорить с решениями «спящей красавицы», чревато, вот только Брок терпеть не мог, когда его вот так нагибали и имели на сухую без смазки и удовольствия.
— Значит так, Джек Барнс, мне поебать, кто ты такой, как попался нашей красотке и как проник на базу, хоть и все подписи и печати на месте, я ни на грош не верю во всю эту историю. Но раз уж ты здесь, что же, добро, блядь, пожаловать в семью, — оскалился он, взглядом обещая подкидышу натаскать его и рассмотреть потом подробнее. — Свободен. Расписание скину тебе на комм.
Джек шел по знакомым коридорам базы, которую видел впервые, стремясь наружу. Он до дрожи хотел увидеть солнце и небо. Он три года их не видел.
А небо оказалось серым и сеялось мелким снегом. Потерявшийся в счете дней Джек даже не подумал, что сейчас зима. И все равно это низкое комковатое небо было самым прекрасным, что он видел в своей жизни.
Джек подставил лицо снежинкам и долго стоял так. Снежинки таяли, капли воды стекали по лицу. Джек дышал холодным воздухом, наслаждаясь им.
А потом вернулся в здание и пошел в тренажерный зал. Надо было понять, в каком он состоянии. Тело требовало активности и нагрузок. Да, он ни к черту не годится по сравнению с прочими бойцами «Страйка», но надо же хотя бы понять, в каком направлении двигаться.
Брок был зол, утреннее похмелье всё ещё било молотом по голове, отзываясь в висках болью, но, вытащив кресло на середину тренировочного зала и усевшись поудобнее, он наконец расслабился, наблюдая, как уверенные в себе и своих силах бойцы стонут, валятся на маты, не выдерживая простейшей для любого страйковца полосы препятствий.
— Ну что, девочки, всё ещё считаете себя самыми крутыми? — усмехнулся он, приняв от Милза второй стакан с лучшим на свете кофе, краем глаза заметив возвращение в зал Джека Барнса.
Джек вышел на полосу, сжав зубы. Эти парни были крепче него… а впрочем, сила ведь не главное, как говорил тренер в военной академии.
Брок переключил всё внимание на навязанного ему новичка. Нет, он уважал Зимнего, любил с ним работать, всегда считался с мнением, но вот такие подставы выводили из себя, особенно с похмелья, в понедельник, особенно, что он не посчитал нужным хотя бы предупредить, чтобы Брок не чувствовал себя таким идиотом в глазах какого-то там… и Брок не вспомнил, в каком звании был этот Барнс. Правда, отказывать Зимнему он всё-таки не любил, хотя и мог бы залупнуться, перевести подкидыша в другой отряд, подальше от себя и «Страйка», а значит примет, отогреет и на путь истинный наставит. И всему виной странная слабость к «спящей красавице».
— Ну что, сиротка, — крикнул Брок, удобнее устроившись в кресле и закинув ноги на сваленный на полу рюкзак одного из новичков. — Покажи, что ты можешь.
Но стоило скинуть Джеку куртку, Брок удивленно вскинул брови и заранее списал «доходягу», даже у Мэй мускулатура была рельефнее, хотя само желание поучаствовать в «давилке» подкупало, и Брок, смилостивившись, крикнул Таузигу:
— Джон, страхуешь сиротку, а то он у нас уже на балансе числится.
То, что Джек не будет хватать звёзд с неба, стало понятно с первых секунд. Руки слабоваты, дыхалка ни к черту, и сколько бы он ни падал с брусьев, ни стонал, поднимался молча, сильнее стискивая зубы, и начинал сначала. Брок аж с кресла привстал, когда Джека снесло с перекладины тяжёлым мешком с песком, а он лишь потряс головой и, оттолкнув руку Джона, полез обратно. Было видно, что сил идти дальше не было, тогда он пополз, вставал, падал почти сразу же, но двигался дальше и рухнул прямо на финише, перевернулся на спину, тяжело дыша, раскинул руки.
— Молодец, сиротка, — Брок присел рядом, открутив от бутылки с водой пробку, плеснул Джеку в лицо. — Но это не значит, что ты сразу стал моей любимой дочкой. Вали в казарму. Завтра утром будешь жив, посмотрим, что с тобой делать.
До казармы Джек дополз с трудом. Упал на койку и лежал там, пока голод не пересилил все прочие ощущения. Надо было поесть.
Джек добрел до столовой, набрал на поднос чего попалось, расплатился картой-пропуском, уже даже не удивившись этому, и сел за стол. Только к десерту — химически-розовым пончикам с разноцветной посыпкой — он более-менее пришел в себя.
Брок вошёл в столовую и снова наткнулся на «сиротку». Он, оторвавшись на претендентах в «Страйк» и отобрав-таки двоих не самых дохлых, пребывал в более благожелательном настроении, но Джек Барнс его определённым образом бесил.
— Чем кормишь нас сегодня, красавица? — обратился он к дородной поварихе, подмигнул ей, составляя на поднос всё что нравилось.
— Как обычно, сладкий, для вас всё самое лучшее, — хохотнула в ответ она, передав тарелку с лимонным пирогом, который не числился в меню и был только для самых вежливых.
Джек ковырял пончик вилкой и наблюдал за Рамлоу. Вот человек, под руку которого он встал. Жестокий, жесткий, резкий. По-своему обаятельный. Может быть, справедливый. Хотя это вряд ли. В справедливых людей Джек не верил.
Пока Рамлоу выбирал себе еду, Джек любовался его спиной, раскачанными плечами, здоровенными бицепсами, роскошной задницей, на которую можно было поставить стакан. Рамлоу не портили даже кривоватые ноги и хриплый голос.
Интересно, каким он окажется командиром?
Телефон в кармане пискнул входящей смской. Джек достал его — незнакомая модель. Смска сообщала о зачислении на счет… Джек посчитал нули, почесал в затылке. Интересно, почему доллары? В какой он вообще стране? Что творится в Гильбоа?
Брок ел молча, поглядывая в сторону Сиротки, не дорос ещё Джек Барнс до того, чтобы его звали по имени. Что-то в этом бойце его сильно настораживало, только он понять не мог, что именно. Жалко, что у Зимнего не планировалось никаких миссий, вот бы с кем Брок с удовольствием побеседовал бы по душам.