Пираха живут по берегам реки Маиси от ее устья до пересечения с Трансамазонским шоссе. По прямой это километров восемьдесят, а на моторке по реке выходит почти двести пятьдесят. Селение, в котором я провел больше всего времени, Форкилья-Гранди, находится недалеко от шоссе. Оно пересекает реку примерно в девяноста километрах к востоку от городка Умайта́ (Humaitá) в штате Амазонас. Чтобы установить координаты селения, где я жил, я впервые использовал переносной приемник GPS. Получилось вот что: 7° 21,642' ю. ш., 62° 16,313' з. д.
Существуют две основные научные гипотезы о заселении Амазонии, которые выдвинули археологи, такие как Бетти Меггере и Анна Рузвельт. Некоторые, и среди них Меггере, считают, что амазонские почвы, по крайней мере, на доисторическом уровне технологии не смогли бы прокормить крупные цивилизации, и поэтому в Амазонии всегда жили только небольшие группы охотников и собирателей. С этой исторической гипотезой хорошо соотносится лингвистическая, выдвинутая в первую очередь покойным Джозефом Гринбергом из Стэнфордского университета, о том, что через сухопутный мост Берингии, ныне скрытый водами Берингова пролива, в Америку прошли три волны миграции. Первые пришельцы, прибывшие около 11 тысяч лет назад, были вытеснены на юг второй волной, которых в свою очередь оттеснили третьи — инуиты, или эскимосы. Первая группа заселила Южную Америку. За исключением отдельных народов вроде инков, ее составляли в основном охотники и собиратели.
Гринберг считал, что доказательства этих миграций можно найти в языках — живых и вымерших — коренных народов Америки.
Например, он считал, что языки племен, живущих на юг от Мексики, как правило, лингвистически более родственны, чем языки севера и центра Северной Америки. По Гринбергу, язык пираха должен был бы оказаться более родственен другим южноамериканским языкам, чем каким-либо другим. Однако подтвердить родство языка пираха и хотя бы одного другого языка невозможно. Утверждение Гринберга, что пираха относится к языковой семье, которую он называет «макро-чибча», нельзя ни доказать, ни опровергнуть. Мои данные, собранные за все эти годы, свидетельствуют, что пираха и близкий к нему вымерший диалект мура образуют единый изолированный язык, не родственный ни одному другому известному языку. Вместе с тем доказать, что пираха вообще не связан с другими амазонскими языками, даже очень древним родством, тоже нельзя. Методы сравнительно-исторического языкознания, которые используются для классификации языков и реконструкции их истории, просто не позволяют заглянуть в прошлое так далеко, чтобы абсолютно исключить происхождение двух языков из общего корня.
В противовес идеям Меггере и Гринберга была разработана теория Анны Рузвельт и ее коллег, в том числе моего бывшего аспиранта Майкла Хекенбергера из Университета Флориды. По мнению Рузвельт, Амазония и в прошлом, и ныне может прокормить большие поселения и целые цивилизации, в том числе (если ее догадки верны) цивилизацию маражоара на острове Маражо́. Согласно этой гипотезе, человек живет в Южной Америке с более древних времен, чем допускает гипотеза Гринберга и Меггере.
Наличие языков-изолятов, таких как мура и пираха (ранние исследователи, заставшие язык мура, считали их близкородственными диалектами одного общего языка мура-пираха), можно интерпретировать как доказательство теории Рузвельт, потому что для исчезновения признаков языкового родства и выделения языка-изолята требуется очень долгое время. С другой стороны, если пираха оказались отделены от родственных народов и языков в самом начале заселения Америки, уникальность их языка и культуры не противоречит ни гипотезе Меггере, ни гипотезе Рузвельт. Вероятно, мы так никогда и не узнаем, как появились пираха и их язык, — если только не найдем памятники на древних языках, родственных ему. В таком случае мы сможем воспользоваться стандартными сравнительно-историческими методами и воссоздать какую-то часть истории языка пираха.