– В тысяча девятьсот двадцать пятом…
– Вот как? Тогда вы наверняка помните мисс Планкет, она вела греческий…
– О да, конечно!
– А помните, как смешно она выглядела в парике, всегда надетом чуть-чуть набекрень?
Мисс Мак-Картри принужденно рассмеялась.
– Честно говоря, я совсем забыла милейшую Планкет… Но сейчас вижу ее, как живую, словно она сидит рядом с вами, мисс Мак-Фаддн.
– А как вас звали? Мод? Или Марджори?
– Да вроде бы Марджори…
– Ай, как нехорошо обманывать, мисс Мак-Картри…
Каллендерские друзья наверняка бы страшно расстроились, увидев выражение лица своей любимой амазонки.
– Но… мисс Мак-Фаддн… я не понимаю, о чем вы…
– Бросьте, мисс Мак-Картри, прекрасно вы все понимаете! Планкет никогда не существовало, а вы и не думали учиться в Джиртон-колледже, верно?
Голос Морин звучал так мягко и дружелюбно, что Иможен предпочла сразу признать поражение.
– Ну хорошо, я и вправду не заканчивала Кембриджа… И никакой я не преподаватель… А теперь, мисс Мак-Фаддн, может, вы к тому же не прочь узнать, что привело меня сюда, в Пембертон?
– Нет, это меня не касается. Простите, что я пристала к вам с расспросами, да еще и схитрила, но мне никак не верилось, что учитель, то есть человек, вынужденный постоянно думать о заработке, может так независимо держаться с начальством. Я очень рада знакомству с вами, мисс Мак-Картри. Хотите дружить?
Какой-то незнакомый голос нашептывал Иможен, что надо поостеречься, что обаятельная Морин в считанные минуты вывела ее на чистую воду и, окажись она не тем, за кого себя выдает, может быть очень опасным противником, а кроме того, кинжал, уложивший Фуллертона, – скорее женское оружие. Но, несмотря на все доводы рассудка, Иможен протянула мисс Мак-Фаддн руку. Во-первых, она никак не могла отделаться от симпатии к Морин, а во-вторых, решила немного отыграться за поражение. Поэтому, удержав руку преподавательницы французского в своей, она вдруг спросила:
– Вы любите Оуэна Риза, правда?
– Неужели это так заметно?
– Во всяком случае, достаточно, чтобы привлечь внимание старой девы вроде меня, совершенно равнодушной к таким вещам.
– Да, я люблю Оуэна Риза… Мы познакомились здесь два года назад… как только я приехала из Глазго…
– Я была бы счастлива завоевать и дружбу мистера Риза.
– Положитесь на меня, это несложно. Оуэн очень ценит людей мужественных.
В такую чудесную погоду грех было бы сидеть взаперти, и мисс Мак-Картри в перерыве между занятиями решила посидеть на скамейке, где Элисон и Джерри проводили много счастливых часов, пока другие спали и влюбленные могли воображать, будто они одни на свете. Юный Лим, заметив ее издали, тут же подбежал:
– Мисс Мак-Картри, у вас не найдётся для меня нескольких минут?
Несколько удивленная его тоном Иможен вздрогнула. Решительно, в этом колледже ее ждут сплошные сюрпризы! Тем не менее шотландка кивнула с обычной царственной снисходительностью.
– Я вас слушаю.
– Вы и в самом деле дали пощечину Элисон Кайл?
– Да вроде бы так.
– А вы знаете, что она дочь Кайла из Данди? Это «джем»!
– Ну и что?
– Неужели вы не понимаете? Кайловский джем!
– Вы начинаете действовать мне на нервы, молодой человек! Ну что вы ко мне пристали со своим джемом? К тому же я его терпеть не могу… И что дальше?
– Я требую, чтобы вы извинились перед Элисон Кайл!
– Что?
– Я требую, чтобы вы сказали Элисон, как жалеете о своем поступке!
– Ну да? А с чего бы я, по-вашему, стала это делать?
– Да хотя бы потому, что, если вы откажетесь, я все расскажу отцу!
– А почему это должно меня волновать?
– Как? Но ведь мой папа – «линолеум»!
– Я им не пользуюсь…
Джерри долго не мог опомниться от удивления. Эта шотландка явно не придавала никакого значения богам, царствовавшим над привычным ему мирком. Не желая приводить юношу в полное смятение, мисс Мак-Картри мягко посоветовала:
– Не пора ли вам присоединиться к друзьям?
– Мой отец добьется вашего увольнения из Пембертона!
– Меня бы это очень удивило… и вообще, хватит! Зарубите себе на носу, юный идиот, что ни ваш папа, ни вы, ни линолеум меня нисколько не интересуете!
– Не может быть! Значит, вы просто сумасшедшая!
Мисс Мак-Картри никому не позволяла вести себя непочтительно и вовсе не собиралась делать исключение для Джерри Лима, сына Хьюга Лима из Керколди. Нанесенный ею прямой короткий удар был достаточно силен, чтобы воздыхатель Элисон отлетел на несколько шагов и уселся на пятую точку.