Я знал ее дневную оболочку,
Но не ее. И, может, потому –
Она сейчас казалась мне непрочной
И неподвластной трезвому уму.
Потом ее окликнули из дома.
Уже не помня и уже смеясь,
Она скользнула в сумрак невесомый –
Еще в последних отблесках светясь.
А лунный свет, густея постепенно,
Менял весь мир. Куда ни кинешь взгляд –
Везде происходили перемены.
Вся ночь шумела, как огромный сад!
1970
Дом
Опять мне снится по ночам
Дорога через сад.
Деревья старые скрипят
И сучьями стучат.
Опять я вижу по ночам
Пустой угрюмый дом.
Вороны грузные кричат,
Сбивая снег крылом.
Над крытым входом петухи,
На крыше флюгера,
А из сугробов лопухи
Подняли веера.
На заметенное крыльцо
Я подымусь теперь.
Берусь за ржавое кольцо
И открываю дверь.
Давно здесь, видно, не живут,
Повсюду сор и гниль.
В слепые окна ветви бьют,
И оседает пыль.
Везде обрывки от бумаг
И битое стекло,
Как будто все разрушил враг, –
Но в зал войду – светло!
И елка – снежная еще! –
В гирляндах и звездах,
И пол прозрачный навощен,
И длинный стол в свечах,
И тихо музыка поет,
И стулья вкруг, и свет,
Как бы справляют Новый год,
А приглашенных нет.
И в забытьи я подхожу –
И пью стакан вина.
И вдруг бледнею и дрожу –
Колеблется стена.
И со стены из янтаря,
И муча, и маня,
Глаза огромные, горя,
Вперяются в меня.
В венце терновом и цветах
Цветет одно лицо!
И не стакан в моих руках,
А тонкое кольцо.
И понимаю в страхе я
Больною головой,
Что этот дом – душа твоя,
Измученная мной.
И просыпаюсь, и молюсь
Неведомо о чем.
И плеч белеющих боюсь
Дотронуться плечом.
1970
***
Миг между тьмою и светом,
Чистый предутренний час.
Тихим дыханьем согрета,
Ты не проснешься сейчас.
Что тебе снится, не знаю.
В этот предутренний час
Бережно запоминаю
Чистые тени у глаз.
Бережно запоминаю
Детский измученный лик,
Словно на память читаю
Неповторимый дневник.
Милая, где мы и что мы?
Души прозрачно, как дым
От золотистой соломы,
Ветер уносит в сады.
Прошлое непостоянно,
Мы изменяем его.
Вот и растаяла тайна,
Вот уже нет ничего.
Милые воспоминанья,
Соединявшие нас.
Наше ль, иное дыханье?
Не догадаться сейчас.
Что же осталось? Остались
Долгие ночи вдвоем,
В чувствах и мыслях усталость,
Тени на лике твоем.
И ощущенье такое,
Словно бы оборвалась
С временем, жизнью, тобою
Невозвратимая связь.
1970
Ад
Я боюсь – в одной из тихих комнат,
В ровном свете матовых огней,
Соберутся все, кого я помню,
От чужих – до близких и друзей.
И никто не вымолвит ни слова,
Но пойму я, что любой из них
Знает подоплеку и основу
Самых лучших помыслов моих.
Знает все мгновенные желанья,
Все мечты, что мучили меня,
Все – о чем не вырвали б признанья
И угрозой вечного огня.
...Но еще ужаснее подумать,
Что когда-нибудь наступит миг:
Я узнаю помыслы других
И войду – и близких мне не будет.
1965; 1970
***
Это только весенняя слякоть,
Это только туман за окном.
Оттого-то и хочется плакать
Просто так, ни о чем, ни о ком.
Плакать так, как кулик на болоте.
Плакать так, как под снегом ручей.
Оттого, что блестят в позолоте
Облака от последних лучей.
Оттого, что на сердце свобода,
Оттого, что не жаль никого,
И пылает закат с небосвода,
Как последняя ласка его...
1971
***
Кто там? Кому ответил
Голос издалека?..
Вечер сентябрьский светел,
Тихо шумит река.
Вечер сентябрьский светел,
Тихо река шумит.
Еле качает ветер
Ветви густых ракит.
Видно, как за рекою
По0д гору, вдалеке,
Вытянувшись тропою,
Люди идут к реке.
Видно: вдали над лугом
Маленький самолет
Медленно, круг за кругом,
Белую нить прядет.
Я посижу на камне,
Я погляжу вокруг,
Чтобы впитала память
Этот вечерний луг,
Эту причастность тайне,
Тихий напев воды,
Светлого увяданья
Призрачные следы.
Медленный ход природы,