- Зачем вы нас похитили? – решила тоже задать вопрос Екатерина.
- Как зовут твою сестру? – не обращая внимание на прозвучавший вопрос, мужчина пронзительно посмотрел на Катю.
- Вы не ответили… - возмущаясь сказала Катя
- Как зовут твою сестру? – повторил твердо вопрос собеседник, не обращая внимание на возмущение Катерины
- Елизавета… – резко ответила Катя, снова отводя взгляд от собеседника, осознавая, что ответа не получит.
- Е-ЛИ-ЗА-ВЕ-ТА. – по слогам произнес мужчина, смакуя имя и закатывая в предвкушении глаза.
Удовлетворенно улыбнувшись и будто приняв какое-то решение, мужик быстро поднялся с кресла и направившись к выходу, велел:
-Жди здесь, за тобой придут… - сказал весело и радостно, и вышел, хлопнув створкой двери.
Катя удивленно проводив его глазами, сидела в кресле и ошарашенно открывала и закрывала рот, поражаясь такой непревзойденной наглости.
Глава 1. Прода...
Елизавета
Лиза шла, с помощью нашедшей ее женщины по лесной чащобе, продираясь через кусты и перешагивая естественно образованные канавки и кочки. С огромным усилием, девушка сдерживала рвущиеся наружу стоны, каждый шаг приносил неимоверную боль и даже вдыхать воздух было проблематично. Они пробирались через лес уже минут двадцать, пока деревья не расступились и перед Лизой и ее спутницей не открылся вид на громадное, монументальное, каменное строение похожее на Абба́тство Нотли - августинское аббатство, находящееся в Тейм, виденное когда-то девушкой, во время экскурсии в Оксфордшире, в Англии. Выйдя на открытую местность, они уже намного быстрее пошли в сторону строения. Добравшись до арочных ворот, над которыми располагалась выдвигаемая решетка для обороны во время осады, женщины вошли во внутренний двор. Двор был довольно широким и со всех сторон обнесенный: самим аббатством и оградительными стенами, выходов из двора было всего три и два из которых, были закрыты решетками:
- Видимо аббатство действующее, а не выставочное и здесь живут люди. - подумала девушка, оглядывая окружающее пространство.
По среди двора был расположен, бьющий вверх струями воды, фонтан без каких-либо украшений, который скорее всего был не декоративным, а хозяйственным и играл роль источника питьевой воды, ну и может быть использовался при стирке. Потому что в боковых стенках были заслонки, прикрытые деревянными створками, которые с легкостью можно открыть и спустить грязную воду.
- Что это за место? - спросила Елизавета свою сопровождающую, пока они шли по двору в сторону донжона.
- Это монастырь для неприкаянных, тех, кто потерял что-то или кого-то в жизни. - ответила едва слышно женщина, с небольшим акцентом.
Елизавета опешив, посмотрела на свою спасительницу которая была погружена в свои не особо радостные мысли и уточнила:
- В каком смысле?
Женщина, на вопрос, отвела взгляд в сторону, будто не хотела говорить на эту тему и просто пожала плечами. Они вошли в здание и пошли по коридору, расположенному на первом этаже. Коридор был мало освешенным, весьма широким и в каждую сторону в стенах и слева, и справа из него выходили закрытые двери келий, предназначенных скорее всего для жилья.
Открыв одну из дверей, расположенных в самом конце, женщина ввела внутрь кельи Лизу и доведя до топчана, осторожно уложила.
- Я приведу лекарку. – сказала женщина и ушла, прикрыв за собой дверь.
Лизавета, удивившись тому, как женщина назвала местного врача, но списав такую манеру речи на то, что она скорее всего иностранка, попыталась устроится поудобнее, чтобы меньше ощущать боль в боку и лежа на неудобной импровизированной кровати в своих телесного цвета балетках, которые даже не подумала снять, прежде чем улечься, оглядела представшую перед ней комнату с минимальным внутренним убранством. В углу стоял деревянный, грубо сделанный стол, возле которого располагался, криво сбитый стул, над столом в стене было небольшое отверстие, представляющее из себя, тускло пропускающее свет, окно и собственно жёсткий, соломенный топчан, на котором и лежала девушка. Полежав минут пятнадцать, Елизавета услышала гулкие шаги в коридоре, судя по звуку приближалось двое. Дверь в келью открылась и на пороге остановились, ее сопровождающая, имя которой девушка не додумалась спросить, с горящей свечой в руках и довольно упитанная, взрослая женщина, приблизительно лет пятидесяти с распущенными, каштановыми с сединой волосами, торчавшими из-под такого же голубенького платка, что и у ее спасительницы. Женщина прошла в келью, пододвинула ближе к кровати стул и сев на него, оглядела девушку с ног до головы и изумившись ее внешним видом, обратилась: