Начинается снег. Девушка бредет по мерзлой узкой обочине. Мимо проносятся машины, и она чувствует на себе взгляды. Она отворачивается от дороги и сосредоточивается на том, чтобы переставлять ноги – одну за другой. Снег оседает на плечах и волосах и тает, превращаясь в ледяную влагу. Рядом притормаживает машина. Элинор слышит, как опускается оконное стекло.
– Подвезти? – спрашивает водитель с мелодичным ирландским акцентом. Она поворачивается. У него темные волосы и открытое дружелюбное лицо. Он ненамного старше ее брата. – Куда направляешься?
Она бредет дальше, машина ползет рядом.
– В город.
– В Сатклифф?
Она кивает.
Он съезжает на обочину и распахивает пассажирскую дверцу:
– Садись. Подвезу.
Она колеблется.
– Если, конечно, ты не предпочитаешь замерзнуть насмерть, чем прокатиться со мной, – продолжает он с шаловливым блеском в глазах.
– Я вас не знаю.
– Я тебя тоже, – он улыбается. Она не улыбается в ответ. – Я Флинн. Флинн Хили. Теперь я не посторонний…
Она смотрит на бесконечную дорогу. Как же холодно. В машине намного теплее, и она раньше доберется. Решившись, Элинор проскальзывает на пассажирское сиденье. Водитель молча снимает потрепанную коричневую куртку и накидывает ей на плечи. Ей ужасно холодно, и она не протестует. Пахнет цитрусами и кофе. Флинн включает обогрев на полную мощность и поворачивает вентиляторы в ее сторону.
Они едут с приглушенным радио.
– Ты так и не сказала свое имя, – напоминает Флинн.
– Элинор.
– А фамилия у тебя есть, Элинор?
– Ледбери.
Она чувствует его интерес.
– Как в Ледбери-холле?
Она кивает.
– Я тебя знаю.
Она смотрит на него как на сумасшедшего:
– Нет, вы не поняли…
– Я понял. Я встретил тебя много лет назад у ваших железных ворот. Тебе было лет шесть-семь.
Она качает головой.
– Так и было! Мой надувной мячик закатился к вам под ворота, а ты подняла его и вернула мне.
Она пытается вспомнить, но в голове словно мелькают помехи.
– Желтый с маленькими зелеными горошинами.
Ее бьет дрожь. Она до сих пор хранит этот мяч в коробке под кроватью. Помехи рассеиваются, воспоминание оживает. Бледный темноволосый мальчик с глазами цвета дубовых листьев протягивает руку за мячиком цвета подсолнуха.
– Вы разрешили оставить его у меня.
– Точно. Ты подошла к воротам и вернула его мне, но выглядела такой грустной, что я отдал его тебе. В то лето я оставлял для тебя прямо за воротами и другие вещи. Всякую ерунду. Павлинье перо. Фиолетовый камешек в форме сердца.
Она помнит, как нашла перо. Она бегала по саду, проводя кончиком пера по стволам деревьев в саду, по каменистой стенке ограды розария. Элинор не задумывалась, откуда оно взялось. Но так и не нашла фиолетовый камушек.
– Как вы оказались у ворот?
– Меня подначили. Я только что переехал сюда с родителями, и местные ребята сказали, что нужно пройти обряд посвящения. Что в старом Ледбери-холле есть загадочные обитатели. Ходили слухи, что хозяева превратились в привидения.
Элинор резко оглядывается:
– Это про моих родителей?
Но это не ее гнев, это гнев Хита.
Флинн неловко ерзает на сиденье:
– Прости, я… э-э… я не подумал.
Он замолкает. В наступившей тишине она чувствует себя виноватой за свое замечание.
– Если здесь и есть какие-то привидения, то только я и мой брат. – Этими словами Элинор словно протягивает оливковую ветвь в знак примирения.
– Хит?
– Вы знакомы? – удивленно спрашивает она.
– Он встречается с моей кузиной Софи.
– Нет, неправда, – непроизвольно вырывается у нее, но Элинор уже чувствует тот самый цветочный аромат.
– Он и сейчас с ней.
Ее так и подмывает попросить Флинна отвезти ее домой. Но нужно самой убедиться, что Хит обманывает.
– Можете отвезти меня к нему?
Флинн смотрит странно, но соглашается:
– Конечно.
Город состоит из старых покосившихся зданий и узких мощеных улочек. Они пробираются по скользким каменным дорогам мимо горящих янтарных светом витрин, пока не доезжают до музыкального магазина. Она мельком видит Хита в витрине. Флинн идет к двери, но Элинор кладет руку ему на плечо и останавливает, по-прежнему не сводя глаз с брата. Через стекло она видит, как брат, навалившись на прилавок, переплетает пальцы с пальцами стройной брюнетки с ярко накрашенными глазами. Он наклоняет ее лицо к себе и проводит большим пальцем по ее губам точно так же, как тысячу раз делал с Элинор. Мир начинает раскалываться на части.