– Что ты делаешь? Пожалуйста, просто скажи, что происходит. Ты меня пугаешь.
Я смотрю в ее большие карие глаза и понимаю, что больше ни секунды не могу хранить тайну:
– Оливия вернулась.
Подруга бледнеет:
– Что?
– Она появилась в доме родителей рано утром.
Флоренс качает головой:
– Ты уверена?
– Мама и папа отказываются звонить в полицию, потому что Оливия не разрешает. Она не хочет рассказывать, где была, или что с ней случилось, или как ей удалось сбежать. Притворяется, что ничего не помнит о той ночи, и болтает о крем-брюле.
– Кейт…
У меня кружится голова. Холодная липкая паника туманом расползается в груди, когда я вижу, как человек в маске проскальзывает через французские двери в дом моего детства, сжимая нож рукой в перчатке. Я представляю, как он крадется по коридору в спальню родителей. Слышу их крики. Вижу, как лезвие рассекает кожу и мышцы, впивается в кости. На этот раз он позаботится, чтобы Оливии больше не к кому было вернуться. Моя решимость укрепляется. Я выхватываю у Флоренс телефон и делаю то, что должна была сделать еще несколько часов назад: звоню в полицию.
10
Элинор Ледбери
Ледбери-холл полон незнакомых людей. Доставщики и декораторы, бармены и официанты расползлись по всему дому, как муравьи на пикнике, и всё портят. Элинор стоит на площадке парадной лестницы и наблюдает, как они снуют туда-сюда с ящиками с вином и роскошными цветочными композициями. Они готовятся к вечеринке, которую организовывает дядя Роберт. Его фармацевтическая компания недавно объединилась с другой, и это их первое публичное мероприятие.
– Он не имеет права вот так захватывать наш дом. – Рядом появляется Хит. Она не оборачивается. Почти не смотрит на него с тех пор, как застукала его с той брюнеткой, Софией, в музыкальном магазинчике, а он и не заметил. На этой неделе он бросал Элинор каждый день и постоянно врал о том, куда едет. Элинор знает, что брат с ней, но не может заставить себя разобраться с ним. Она очень боится, что этим оттолкнет его еще больше. Что он уйдет и никогда не вернется.
– Ледбери-холл наш.
– Не раньше, чем через год, – холодно отвечает она, просто чтобы уязвить его. – Или ты кого-нибудь пригласил?
– Нет, – отвечает он как само собой разумеющееся. – А ты?
– Возможно.
Он напрягается и открывает рот, чтобы заставить ее объяснить, но тут в холле появляется дядя Роберт и зовет их. Элинор сразу идет к нему. Хит, как всегда, не торопится.
На коже дяди Роберта проступают капельки пота, но Элинор не знает, почему: то ли волнует предстоящая вечеринка, то ли она сама.
– Я распорядился, чтобы к вам в комнаты доставили одежду для сегодняшнего вечера.
Элинор вздрагивает от возбуждения: у нее почти никогда не бывает обновок. В основном она донашивает вещи за братом и матерью. Хит только ухмыляется в ответ.
– Это очень важная вечеринка, – настаивает дядя Роберт. – Я хочу, чтобы вы оба показали себя с лучшей стороны. Моим коллегам чрезвычайно важно увидеть, что мы счастливая семья.
– Хочешь, чтобы мы соврали ради тебя, дорогой дядя? – спрашивает Хит скучающе-насмешливым тоном.
Дядя Роберт придвигается к ним и поднимает указательный палец:
– Я серьезно, мальчик. С лучшей. Стороны.
Губы Хита изгибаются в презрительной усмешке.
– Но я уже пообещал Элинор показать себя с худшей стороны.
Рука дяди Роберта сжимается в кулак. Глаза Хита горят вызовом – он рвется в драку. Но на пути всех ножей, которые мечут друг в друга Хит и дядя, оказывается Элинор. Дядина вспыльчивость всегда пугала ее, а вот брату всё равно. В детстве дядя несколько раз поколачивал его, но сейчас Хит вырос. Он сильнее. И дядя Роберт это знает. С усилием он разжимает кулак, медленно поворачивается и уходит в свой кабинет.
Элинор, разозленная на брата за его провокации, поднимается прямо к себе в спальню и собирается закрыть дверь, но Хит с легкостью придерживает ее. Брат встречается с ней взглядом и проскальзывает внутрь:
– Что случилось?
Она садится на кровать и прижимается спиной к изголовью.
– Я тоже не хочу, чтобы в нашем доме были посторонние, – тихо произносит он.
Она решает не принимать его поддержку. Она хочет, чтобы он почувствовал такое же одиночество, как она каждый раз, когда он бросает ее здесь ради Софии. Не обращая на Хита внимания, Элинор тянется за книгой. Но она так зла на брата – и за его тайную интрижку, и за то, что он всегда нарочно задирает дядю, – что слова расплываются на странице. Хит забирает у нее книгу в мягкой обложке и присаживается на краешек кровати.