Выбрать главу

– Семью? Но ты и папа - есть моя семья! – Воскликнула Лиана, нахмурившаяся от утверждения, которое, по ее мнению, было неправильным. – Больше мне никого не надо!

– Это ты сейчас так говоришь. Пока не влюбишься. – Улыбнулась Эния, видя, как сестренка сильнее нахмурилась. – Когда встретишь человека, которого полюбишь всем сердцем, то захочешь построить с ним совместное будущее. – Девушка замолчала, не понимая, зачем рассказывает все это ребенку. Особенно после заявления отца, что как раз ее судьба не пересекается с любовь. Возможно, он подобное уготовил и Лиане. Хотя еще много времени оставалось к взрослению малышки. Мнение отца может поменяться сотню раз. – В общем, сегодня по решению нашего отца я должна буду вскоре выйти замуж за маркиза Хеллвея. Однажды этот господин приходил с визитом.

– Не помню такого. – Насупилась Лиана, напрягаясь в попытке припомнить упомянутого джентльмена.

– Наверное, ты гуляла по парку, поэтому не пересеклась с ним. – Пожала плечами Эния. – Тем не менее, факт есть факт. Его Милость - мой будущий супруг. Если, конечно, захочет породниться с нами.

Эния издала смешок, но Лиана проигнорировала веселье сестры.

– Кажется, ты что-то не договариваешь. Раньше ни разу не говорила о нем, а тут вдруг появился, как гриб посреди полянки. – Лиана отказывалась верить совам Энии. – Говори, как есть! Иначе пойду к отцу и сама расспрошу обо всем!

– ТО же самое услышишь. – Эния выпрямилась. – Иди, спрашивай, если мне не доверяешь. Только знай, потревожь отца сейчас, точно не сумеешь потом договориться насчет коня. Папе не нравится, когда отвлекают по пустякам. Ты это прекрасно знаешь.

Лиана замялась, застыв в нерешительности.

– И что мне теперь делать? Без тебя… – Спустя несколько мгновений прошептала Лиана. По ее виду заметно, что еще немного и ребенок заплачет.

– Ты остаешься с отцом, он позаботится о твоем благополучии. – Эния подошла к сестре и обняла за плечи. – И потом, владения маркиза находятся недалеко. Смогу письма писать. В гости друг к другу ходить станем.

– Но ведь это большая разница! Одно дело, когда в любой момент к тебе обращаюсь, а другое – разговаривать в зависимости от ситуации. Ты же будешь занята, не до меня. – Едва не всхлипывая проговорила Лиана, поднимая личико, где отражалось беспокойство и растерянность.

– Лиа, послушай, я должна осуществить волю отца. – Уверенно заявила Эния, с усилием веря в сказанное. – Кроме моего предполагаемого замужества в доме грядут еще перемены.

– Что ты имеешь в виду? – Быстро задышала Лиана, готовясь к очередному потрясению, которое не заставило долго ждать.

– Когда моя судьба будет устроена, отец собирается во второй раз жениться. – Пояснила Эния, переживая за следующую реакцию сестру, услышавшую за столь короткий период много новостей. – Ему нужна жена, которая бы радовала его каждый день, а тебе – мать. Внимательная. Заботливая. Любая женщина, увидев тебя, полюбит. Уверена.

– Не нужно, чтобы чужая дама любила! У меня одна мама и это навсегда так и останется! – Выкрикнула Лиана, вырвавшись из объятий и гневно уставившись на сестру. – Ты у меня была, отец… и вдруг исчезли.

– Лиа… не говори так. – Прошептала Эния, протягивая руки к малышке, но та отвергла этот жест, отскочив в сторону.

– Раз надумала уходить, не удерживаю. – Девочка еле сдерживала слезы. – Делайте, что хотите. Отныне вы все меня бросили.

С этими словами Лиа бросилась на второй этаж, откуда вскоре раздался громкий хлопок дверью.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 4

Семья виконта Фрая, в том числе и он сам, собрались за столом, чтобы вместе поужинать. Кроме них в гости был приглашен Джон Синклер, маркиз Хеллвей - тот самый джентльмен, которого Питер Броктон рекомендовал своей дочери.

Что касается Энии, то она, потеряв всякий аппетит из-за присутствия гостя, неуклюже ковыряла вилкой макаронину, расползающуюся по тарелке. Подобное зрелище не могло не вызвать недовольного вздоха виконта Фрая, отчего тот наклонился к Энии, сидящей по правую руку от него.

– Долго это будет продолжаться? – Прошептал Питер, на чьих устах красовалась улыбка, но это всего лишь ширма, показывающая неправдивый образ заботливого отца, склонившегося к дочери, чтобы что-то хорошее ей рассказать.