— Ты подал на него в суд? — прошептала Диана.
— Нет. Я же говорю, у него было алиби. Он мог возбудить против меня ответное дело за необоснованное обвинение. Вскоре я понял, что, если хочу отомстить за смерть Альберты, мне следует действовать хитростью. — Карлос оживился. — Почти у каждого политика есть в прошлом то, что ему не хотелось бы афишировать. Я стал собирать информацию о его жизни и узнал о тебе.
Эти последние слова Карлоса поселили в ее душе чувство тревоги. Теперь она начинала догадываться, что произошло.
— Продолжай. — Диана сидела и смотрела на него. Жажда убедиться в том, что ее догадки ошибочны, читалась в умоляющем взгляде.
— Джеймс Маршалл ведет двойную жизнь. Он коррумпированный политик. И я желал разоблачить его, но сначала хотел заставить его хорошенько пострадать. — Карлос посмотрел на Диану. — Тебя я выбрал в качестве своего оружия.
Мисс Бантон едва могла пошевелить губами.
— Нет, не может быть! Что ты такое говоришь!..
Карлос вскочил и развел руками.
— Для меня ты была только дочерью человека, которого я ненавидел больше всего на свете, — продолжал он с устрашающей ясностью. — Собранная мною информация о тебе показала, что ты далеко не ангел. И главное, одно твое существование являлось угрозой репутации Джеймса Маршалла. Ведь его моральный облик до сих пор был непогрешим.
— Пожалуйста, скажи, что это не правда! — пробормотала Диана. — Скажи, что это дурной сон.
— Никто не желает чуда больше, чем я, любимая, — клятвенно заверил Карлос. — Я не собирался рассказывать тебе все это. Однако теперь у меня нет выбора. Сейчас ты в шоке, но завтра все для себя решишь. Мне пришлось нанять тебя на роль своей любовницы, чтобы вызвать интерес папарацци к твоей жизни…
Карлос сидел в нескольких метрах от нее, но Диане казалось, что он навис над ней как грозовая туча. Она вскочила и отвернулась, не в силах справиться с нахлынувшими чувствами. Его обаяние все еще манило ее безудержно. И вместе с тем ей хотелось убежать и спрятаться, чтобы защититься от него.
— Как ты мог? — не оборачиваясь, спросила она.
Но он не ответил, а продолжал выкладывать свои признания.
— Я сделал так, чтобы пресса смогла обнаружить родственную связь между тобой и Маршаллом. И намеревался устроить вашу встречу в замке. — В его голосе послышалось неподдельное сожаление. — Но передумал в первый же вечер, так как понял, что моя месть этому человеку может принести тебе страдания. К сожалению, было уже слишком поздно пытаться остановить разогнавшийся механизм до мелочей просчитанной мною мести.
— Слишком поздно? — переспросила Диана. Ее голова раскалывалась от потока незавершенных мыслей, каждая из которых была страшнее предыдущей и заставляла ее чувствовать себя преданной.
— Я пытался предотвратить вашу встречу, поскольку знал, что, услышав твое имя, Маршалл поймет, кто ты. Я уехал на рыбалку только для того, чтобы следить за ним. Но он пересел в другую лодку, и я потерял его из виду. В то утро, пока ты спала, я давал инструкции своим людям, пытаясь скрыть улики твоей родственной связи с Маршаллом. Но оказалось, что дело зашло слишком далеко, и я уже не в силах был контролировать ситуацию…
Теперь ей стало понятно все. Она оказалась его единственным шансом осуществить план мести Маршаллу за смерть сестры. Каким же хладнокровным и расчетливым должен быть его ум, чтобы манипулировать ею, используя словно неодушевленный предмет.
— Неудивительно, что тебе нужно было держать все в тайне от меня, — осуждающе сказала Диана.
— Когда я ближе узнал тебя, то понял, что все делал не правильно.
Да, подумалось ей, он это понял. Но сперва все же привез ее в замок Хоуп и выставил перед Маршаллом, чтобы поймать в конце концов того на крючок. И почему же это понимание посетило его лишь после того, как он переспал с ней? Неужели до этого она была для него просто вещью, ничтожеством, орудием мести?
— Тебе действительно казалось, что деньги, которые ты собирался платить мне за исполнение этой роли, могут компенсировать все, что ты сделал со мной?
— Мне стыдно признать это… Но поначалу я думал именно так.
— Скажи, — попросила Диана, — тебе и сейчас наплевать на меня?
— Нет, это не так.
— Идея с ланчами для «Сайн» тоже принадлежала тебе?
— Да. — Карлос напрягся.
— И я получила контракт, потому что была единственным претендентом. Все шло как по маслу, ведь правда? Скажи честно, это ты нанял свору головорезов, чтобы они разгромили мое помещение, зная, что я не смогу покрыть убытки?
— Ты в своем уме? — Карлос взглянул на нее со злым недоверием. — Понятия не имею, о чем ты говоришь.
— Как раз после того, как я заключила контракт с «Сайн», моя кухня была разграблена и разрушена, а страховые агенты отказались покрыть ущерб. — Диана не верила в его причастность к этому событию, но была слишком возбуждена и готова была обвинять его во всем подряд.
— Ты не имеешь права обвинять меня как за это преступление, так и за то, что попала в финансовую передрягу. Во всем остальном, что случилось с тобой, я действительно виноват.
— О, не беспокойся, — нервно сказала Диана. — Я не виню тебя, все в порядке. Но если бы у меня не было финансовых затруднений, ты бы не заручился моим согласием на исполнение этой роли. Ведь так?
— Я полагал, что деньги в любом случае убедят тебя согласиться на мое предложение.
— Значит, сейчас я должна тебе несколько тысяч. Но из этой суммы ты не получишь ничего, — проговорила Диана и сжала зубы, пытаясь унять сотрясавшую ее дрожь.
— Мне ничего и не надо. Я надеялся, что мы уже закрыли этот вопрос.
— Я так не думаю. Помнишь, перед твоим отъездом в Нью-Йорк я спросила, работаю ли еще на тебя? И ты ответил утвердительно.
Карлос застонал и посмотрел на нее с упреком.
— Если бы я сказал, что наш контракт закончился после выходных в замке Хоуп, ты бы просто ушла от меня. — Он тяжело дышал. — Я надеялся, что справился с угрозой разоблачения твоей родственной связи с Маршалом. Но нужно было время, чтобы установить более тесные отношения с тобой.
— Поэтому ты дважды звонил мне из Нью-Йорка? Ты бываешь так внимателен, когда захочешь, Карлос! — Диана с силой сжала кулаки.
Его строгое лицо стало суровым.
— Я был невероятно зол, когда уезжал.
— После всего содеянного ты еще и злился на меня?
— Ты очень много для меня значишь. Я не хотел тебя терять. Диана отвернулась.
— Я никогда не смогу забыть, что ты использовал меня как орудие мести против моего предполагаемого отца только лишь потому, что у него была связь с твоей сестрой. Поверь, мне жаль, что она погибла. Но, наверное, ты должен был предупредить ее, что не стоит связываться с женатым мужчиной, тем более с таким, как Маршалл.
В комнате воцарилась тишина. Диана не могла себя заставить смотреть на Карлоса.
— Диана…
— На той вечеринке в замке Джеймс Маршалл подошел ко мне. Он сказал, чтобы я держалась от тебя подальше, потому что ты лишь используешь меня в каких-то своих тайных целях, — призналась Диана безжизненным голосом.
— Ты об этом мне не сообщила, — ответил Карлос.
— Я решила, что он был пьян или у тебя с ним не сложились отношения. — Невеселый смех слетел с ее губ. — Интересно, он предупредил меня из жалости или же им двигало отцовское чувство? Хотя в любом случае все, сказанное им о тебе, оказалось чистой правдой.
Произнеся это, Диана заметила, как Карлос съежился, словно она ударила его.
Послышался стук в дверь. Малдонадо подошел, открыл ее и начал говорить со слугой на испанском. Диана отвернулась, чувствуя себя опустошенной.
— Мегги пытается связаться с тобой. Она передала, чтобы ты ей позвонила.
Диана вздрогнула, охваченная страхом. Джудит могла прочитать эту ужасную статью в газете, подумала она.
— О нет! Только не это…
Карлос принес телефон, и она набрала номер. То, что сообщила Мегги, было полной неожиданностью. Оказывается, два дня назад Джудит положили в больницу. Вчера ей сделали операцию на сердце, которая прошла успешно. Диана было ошеломлена.
— Но как такое могло случиться?
— Нам стало известно о дне госпитализации пару недель назад, но Джудит решила не беспокоить тебя. Ей не хотелось, чтобы ты волновалась и приезжала из Дублина ради нее. Она настояла, чтобы я ничего не сообщала тебе, пока не будет известен результат операции, — извиняющимся голосом рассказывала Мегги. — Я не смогла переубедить ее, побоялась нервировать. Диана глубоко вздохнула.