Чем рыбалка по сути свое отличается от охоты? Во время охоты вы активны, вы выискиваете дичь. Рыбалка – другой путь. Вы создаете все условия для рыбы, чтобы у нее самой возникло огромное желание попасть в ваш суп. Подкормки, приманки, блесна, червяки, и все это – ровно к обеду. Не к вашему, конечно, а к обеду рыбы.
В Киргизии мы издавали журнал «Бизнес&Бишкек». С рекламными сборами дело обстояло не очень хорошо – бизнеса в стране было не так уж и много, журнал наш был и единственным изданием о бизнесе, и вообще единственным «глянцем» на всю республику. Всех своих рекламодателей мы знали наперечет – две компании сотовой связи, несколько банков, парочка элитных гостиниц и ресторанов и единственный масштабный девелоперский проект. Отделу продаж, состоявшему из девушки Тани, было решительно нечем заняться. Таня заметила интересную тенденцию – в каждый номер стали приносить рекламу один-два китайца. О содержании рекламы можно было догадаться только по картинкам, поскольку текст был на китайском, и наши новые рекламодатели решительно отказывались переводить его на русский. На картинках же были то какие-то сенокосилки, доилки, дизельные генераторы – в общем все то, что способна предложить Поднебесная жителям аграрной Киргизии. Мы долго выпытывали у наших новых клиентов, почему реклама на китайском (это было непросто, говорили они тоже только по-китайски). Выяснили, что сами рекламодатели – китайские китайцы из приграничных с Киргизией районов, а продают они свой товар киргизским китайцам, которые уже, в свою очередь, все это реализуют на местном рынке. На рынке – в самом буквальном смысле этого слова. Местный городской рынок был огромным «логистически-торговым» центром, через который китайские товары шли не только на Киргизию, но и на Казахстан, Узбекистан, на Алтай, и дальше на Урал и в Сибирь. Мы увидели в этом шанс для нашего журнала и со всем менеджментом рванули в ближайший к Киргизии китайский городок. Городок крохотный – 3 миллиона человек. Там нас приняли в дружеские объятия коллеги из местной «Синьдзяньской экономической газеты». «Сколько у вас человек работает в журнале?», – поинтересовались китайские товарищи. «Восемь», – говорю. «Восемь тысяч? О! Это много! У нас в газете всего 6 тысяч». Я не стал ничего уточнять и разочаровывать гостеприимных хозяев. Не могу не упомянуть забавный казус во врем встречи в аэропорту. Представляю китайцам нашу «делегацию»: «Я, говорю, акционер, вот директор, вот главный редактор, а вот начальник отдела продаж». «А когда приедут ваши начальники?», – интересуются китайцы. «Какие такие начальники?». «Ну, главные начальники». «Так мы и есть главные начальники». «Странно у вас все, – говорят китайцы – у нас начальник младше 70 лет не бывает».
Китайские товарищи организовали для нас презентацию в самом большом конференц-зале города. Никогда не видел до этого столько китайцев одновременно. «Кто все эти люди?» – спрашиваю. «Мы, – говорят – пригласили только руководителей самых крупных бизнесов, другие не поместились». Мы поняли, что рассказывать им про наш журнал – 20 страниц, которые писали раз в месяц 3 журналиста – нам особенно то и нечего, с учетом столь уважаемой аудитории. И мы посвятили нашу презентацию Киргизии вообще, как стране, как экономике. Особенно тому факту, что оборот городского рынка, где продаются китайские товары, больше чем весь ВВП Киргизии. Мы рекламировали им не себя, а Киргизию. А про журнал разве что вскользь упомянули. Но в результате рекламы мы за этот день собрали столько же, сколько за весь предыдущий год. Потому что люди эти заинтересовались – не нами и даже не журналом, а Киргизией. А мы, так уж получилось, были единственными живыми воплощениями этой страны в великом Китае.