— Ты так и будешь отмалчиваться? — наконец, раздражённо поинтересовался Поттер, отламывая кусок свежего хлеба и макая его в суп.
Драко поморщился от этой отвратительной плебейской привычки и перевёл взгляд на свою еду.
— Возможно, — неопределенно пожал плечами он, берясь за ложку, — в конце концов я не вызывался тебя развлекать. Уверен, если тебе нужны развлечения, большая часть Магической Британии готова тебе их предоставить любыми способами. Ты выбрал самое неверное место из всех.
Поттер хмыкнул раз, другой, а затем неожиданно широко улыбнулся.
— Мерлин, Драко, как спустя годы ты умудрился остаться всё тем же противным Хорьком? Мне кажется, ты единственный человек из всех моих знакомых, до такой степени не изменившийся со школы.
— Полагаю, мне стоит поспешить назвать тебя шрамоголовым очкастым гриффиндурком, чтобы спасти ситуацию и добавить хоть крупицу правды в твоё утверждение, — недовольно отозвался Драко.
Разумеется, это было глупо, но услышать такие слова оказалось неожиданно обидно. И тем нелепее это было потому, что Драко следовало бы гордиться собой — выходит, он с успехом скрывает свой интерес и ни единым жестом не выдаёт своих истинных чувств к герою. Конечно, он ни на что не надеялся, не строил планов и не собирался его завоёвывать. Не собирался прекращать пить зелья и порядочной сукой-омегой стелиться под героем. Но узнать, что тот до сих пор видит его всё тем же самолюбивым и самодовольным мальчишкой, который только и умеет, что повторять за Люциусом, было по-настоящему обидно. Даже противно. Самому Драко всегда было стыдно и неприятно вспоминать о том, каким идиотом он был в школе.
— А как же Уизли и Грейнджер? — поспешил спросить он, только чтобы перевести тему.
Поттер как-то помрачнел и пожал плечами.
— Ну… много времени прошло, мы изменились, я уже совсем не такой, каким был в школе. Да и Дурмстранг повлиял на меня. Они, конечно, были рады меня видеть, но… нам особенно не о чем говорить.
— Не вижу проблемы, — Драко поморщился, — в моем случае это тебя совершенно не останавливает.
— Ну, мы и не друзья, — неожиданно расплылся в улыбке Поттер. — Ты сам сказал, помнится. Так что это совсем другое.
— Вот именно. Ума не приложу, зачем ты прицепился ко мне?
— Соскучился? — Поттер усмехнулся, но перехватив тяжелый взгляд Малфоя, поспешил поднять руки. — Ладно, ладно, Драко, не смотри на меня так! Ну, предположим, мне стало интересно. Ты первый узнал меня тогда, на балу и мне ужасно любопытно, как тебе это удалось?
— Если ты считаешь, что сам сильно изменился, Поттер, то ты просто льстишь себе. Ты как был лохматым придурком, не умеющим держаться на людях, так им и остался.
Не то, чтобы это было правдой, и Поттер на самом деле как-то нелепо выставил себя на балу. На самом деле, он держался там вполне неплохо. Нормально. Не приковывал к себе взгляды, но и ничего нелепого или неуклюжего не делал. Но Драко был готов сейчас сказать, что угодно, лишь бы побыстрее замять тему с тем, как ему удалось так шустро узнать в толпе Гарри Поттера. Чёртового Гарри Поттера, мысли о котором не покидали Драко все эти годы.
— Ну, думаю, лучше всего в мою защиту говорит то, что никто кроме тебя так и не узнал
меня.
— О да, Поттер, никто. Абсолютно. Иди, почитай все эти статьи в «Пророке», «Придире» и «Ведьмополитоне». Никто из них не узнал тебя. Совершенно. Конечно же.
— До того, как ты рванул через зал и привлёк ко мне внимание, я имел в виду, — раздражённо поморщился Поттер.
— Ты что-то путаешь, — процедил Драко, слишком поспешно возвращаясь к еде.
Поттер послушно замолчал и, пожалуй, это было самое лучшее, что происходило с Малфоем сегодня. Возможно, обед в компании альфы Гарри Поттера, о котором он мечтал столько лет, тоже был бы не плох, будь Драко в несколько другой ситуации. И если бы он каждый день не пил эти чертовы зелья.
— Итак, — наконец, устав от молчания, начал Поттер.
Малфой полностью проигнорировал его, отодвигая тарелку с супом и подвигая к себе второе блюдо.
— Слушай, Малфой, ты что, не можешь даже попытаться вести себя нормально?! — тот недовольно поморщился, глядя на невозмутимого Драко.
Малфой в ответ непринуждённо пожал плечами.
— Понятия не имею, о чем ты, Поттер. Я ограничен во времени, пришёл на обеденный перерыв и обедаю. Не представляю, что может быть более нормальным. Если ты не способен сам себя занять и тебе нужно, чтобы тебя кто-то развлекал, то ты не по адресу. Я уже говорил, что уверен — большая часть Магической Британии с радостью будут скакать перед тобой на задних лапках, как дрессированный крапы. Но я не вхожу в их число.
— Не входишь, — согласно кивнул Поттер, окидывая Драко медленным, внимательным взглядом. — Не входишь и именно это я сейчас очень ценю в тебе.
И прежде, чем Драко вообще смог сообразить, как реагировать на такое заявление, герой без перехода разочаровано выдохнул:
— Чёрт побери, ну от чего же ты бета, Малфой? Ты такой обломщик даже там, на что, казалось бы, ты никак не можешь повлиять!
Драко почувствовал, как сердце замерло где-то в горле, а холодная волна прокатилась по спине, оседая на кончиках пальцев. Невероятных усилий ему стоило никак внешне не выдать своего состояния, донести вилку до рта, механически прожевать наколотый на неё кусок и так же медленно отложить приборы.
— Не имею понятия, о чем ты, Поттер и меньше всего хочу с тобой это обсуждать, — холодно отозвался он и отодвинув стул, поднялся из-за стола.
Гарри подскочил следом, снова, как и тогда, на приёме, пытаясь перехватить Драко за руку, но Малфой был готов и вовремя отдёрнул её.
— Драко, погоди! Я не хотел обидеть тебя, просто…
— Я не обижаюсь на ущербных, — так же сухо обронил тот, бросая на стол несколько фунтов. — Всего хорошего.
Не сорваться на бег ни в кафе, ни по дороге в Министерство, ни во всех этих бесконечных коридорах было невероятно трудно. Весь этот путь впервые показался Малфою таким невыносимо длинным и всё это бесконечно долгое время сердце гнало по венам, кажется, совершенно ледяную кровь, а ком в горле мешал нормально дышать.
Лишь оказавшись в своём кабинете, он позволил себе запереть дверь, привалиться к ней спиной и обессиленно сползти на пол, пряча лицо в коленях.
Чертов проклятый невыносимый очкарик! Будь он проклят! Малфой готов был проклинать каждый день, который прожил зная, кто такой Гарри Поттер. Кажется, он никогда ещё не ненавидел этого придурка так сильно.
«Ты такой обломщик!» — крутилось в голове круг за кругом.
Чего от него хотел Поттер? Сетовал, что Драко не альфа и никогда больше не будет ему полноценным соперником? Хотел, чтобы он оказался омегой и герой смог бы занести его имя в список своих побед? Что ж, последнее было вполне возможно — Драко был омегой и он по-настоящему хотел принадлежать Поттеру. Беда была в том, что даже знай тот статус Малфоя, они хотели бы разных вещей. Гарри Поттер не стал бы связывать себя с ним, а Драко Малфой не собирался быть ласковой поблядушкой на одну ночь.
Драко не был бетой, но это ничего не меняло. Ничего, кроме горького кома в горле и злой, непрошеной влаги в уголках глаз.
*
Поттер не появился ни на следующий день, ни через день и Драко решил, что достаточно зацепил героя при последней встрече, чтобы раз и навсегда избавиться от его внимания. Он понимал, что теперь может, должен выдохнуть, но что-то глупое и нелепое скреблось в груди. Жалело и не хотело понять, что нынешний расклад — лучший из всех возможных.