— Завтра будут. Где и когда?
— Здесь же в три часа.
Расследование было закончено. Следователь объявил об этом Валерию Самарину и предложил ему ознакомиться с материалами дела. Тот, быстро пролистав тоненькую папку, удивился:
— Здесь написано, что дело передается в суд.
— А что вас удивляет? Это обычный финал. За преступлением следует наказание, а его назначает только суд. А вот какое — это тоже решает только суд.
— …Да, но адвокат уверил меня, что дело до суда не дойдет…
— Это почему же?
— Ну… так… он объяснил, что мой проступок — это не преступление… вернее, не такое тяжелое преступление, что следователь учитывает возраст, характеристики. Я же полностью раскаялся, признал вину…
Следователь смотрел на этого растерянного, готового разрыдаться мальчишку с явным сочувствием, но тот первый разговор с мамашей, акулой современного бизнеса, держал его в напряжении весь период следствия. Следователь тогда же доложил районному прокурору о прозрачном намеке Самариной. Ситуация возникла довольно двусмысленная. Они решили с прокурором не провоцировать Самарину на дачу взятки, чтобы затем ее разоблачить, потому что пожалели ее. Но и прекратить дело было нельзя, хотя такая возможность в принципе была. В случае прекращения дела Самарина решилась бы либо отблагодарить следователя, либо могла разнести слухи о том, что купить и запугать можно кого угодно. Вспомнив заносчивое и самоуверенное поведение Самариной, следователь довольно жестко произнес:
— Можете передать своей матери, что не все покупается.
Долгая, тягостная пауза давила на обоих, и следователь спросил просто так, чтобы как-то ее прервать:
— А кто у вас адвокат?
— Лавров Николай Максимович.
— Не знаю такого. В какой коллегии он?
— …Я точно не знаю.
Следователь посмотрел алфавитный справочник адвокатуры:
— Такого адвоката в городе нет вообще. Может, он из областной адвокатуры, — предположил он и позвонил в Президиум областной коллегии адвокатов. — И там не знают Лаврова.
На следующий день Самарины уже точно знали, что Лавров — лжеадвокат, никогда и никого не защищал, лицензии на адвокатскую деятельность не имеет и вообще — личность неизвестная и загадочная…
Услуга
Свадьба была назначена на третье января. Женились сокурсники и студенты одной группы — Лена Андреева и Костя Караваев, поэтому предстоящее событие вызывало всеобщий интерес и ажиотаж. Студенты оторвали от своей скромной стипендии по полторы тысячи, немного денег прислали родители. Кое-как насобирали на церемонию бракосочетания и на стол.
Молодые люди бегали по магазинам, закупали продукты, покупая там, где подешевле. Экономили десятки, а в сумме и сотни, откладывая на спиртное. Перед Новым годом все вздорожало, народу кругом полно, но студенты — народ шустрый, и общими усилиями подготовка к свадьбе шла весело и успешно.
Как ни странно, но самым трудным делом оказалось купить водку. Конец года, ожидалось очередное повышение цен. Водка из магазинов исчезла. В коммерческих ларьках ее было — залейся. Но по слухам, все это были подделки, разбавленный спирт под этикетками известных марок. Телевизионные репортажи о ежемесячных раскрытиях подпольных винных цехов и заводиков подтверждали, что для этих слухов были основания.
Лена и Костя обежали уже полдюжины магазинов. Хотелось бы «Столичной» или «Санкт-Петербург» за тысячу семьсот.
Денег было ровно на десять бутылок. Но полки были пусты. Такие же потенциальные покупатели, как и они, но в новогодних хлопотах, заглядывали через окна на витрины и, чертыхаясь, следовали к другому, такому же пустому магазину.
Уставшие, расстроенные жених и невеста стояли у прилавка очередного предприятия торговли в Басковом переулке. Чернел этикеткой ликер неизвестной фирмы ЛТД, бурел алкогольный напиток «Косточка» Невельского завода без указания крепости и сахара, — весь ассортимент, представленный на витрине, не вызывал желания украсить им свадебный стол.
Безнадежно махнув рукой, Костя и Лена направились к выходу. У окна стоял какой-то мужичонка в рабочем халате. Он подошел к ним и спросил полушепотом:
— Чего надо?
— Да вот, ищем водку на свадьбу, десять бутылок.
— Какой водки?
— «Столичной» или «Петербург». Лучше бы «Столичной», — оживился Костя. Он уже понял, что этот невзрачный мужчина, безусловно, рабочий магазина. А по опыту и рассказам он знал, что достать бутылку из-под прилавка через рабочего всегда можно.