— Я не буду, а ты как хочешь, — решительно отказался Вадим.
— Неважно себя чувствуешь? — с участием спросил Томский.
— Дело не в этом.
— А в чем же тогда? — удивился Евгений. Он с хрустом открутил колпачок и плеснул из фляжки в две пластмассовые стопки. — По пять грамм, а? Взбодриться надо.
— Нет, Женя, ты выпей, если хочешь, только немного, а я не буду. Понимаешь, я ведь так и не поспал. Вечером дел хватало по хозяйству.
— Так от коньячку крепче спать будешь, — обрадовался Женя, найдя, по его мнению, убедительный довод для Вадима составить ему компанию.
— Именно поэтому-то и не буду, — возразил Вадим, — не забывай, какое у нас с тобой дело. Но отказываюсь я не только поэтому, а потому что как-то раз, давно, я провел бессонную ночь, потом чуть-чуть выпил, и в результате все это едва не закончилось трагедией.
И Вадим рассказал свою историю.
…Это было четырнадцать лет назад, когда он закончил девятый класс и наступили летние каникулы. Вадим напросился на рыбалку с родственником, дядей Федей, и прихватил с собой своего закадычного дружка Серегу. Рыбачить они ехали на Вуоксу. Собирались тщательно, готовились основательно и, кроме рыболовных снастей, соответствующей экипировки и запаса продуктов, взяли с собой, по инициативе Сереги, «маленькую». Железнодорожное депо, где работал дядя Федя, имело свою базу отдыха на живописном берегу Вуоксы, там была лодка с подвесным мотором. Лодка была неплохая, устойчивая на беспокойной волне, вместительная — на пять человек. Движок, правда, старенький, но для подстраховки имелись весла.
Вадим, Сережа и дядя Федя приехали на базу днем. Было жарко, июньское солнце палило нещадно. Искупавшись, они на лодке переправились на один из многочисленных островков — всего шагов в сотню размером, поросший смешанным лесом пятачок, усеянный замшелыми валунами самой разной величины и формы. Разбили палатку, приготовили все необходимое для костра — бересту, валежник, поставили треножник для варки будущей ухи.
Раскаленный воздух гудел, наполненный летними звуками: жужжанием шмелей, писком комаров, стрекотом кузнечиков, на реке плескалась рыба, шелестели крылышками стрекозы. У воды было жарко так же, как и на лесной поляне. Дно круто уходило вниз, а на узкой полоске мелководья, у самого берега, вода была так прозрачна, что отчетливо видны были стайки мальков с вибрирующими плавниками и какие-то букашки, рывками передвигавшиеся в воде.
К вечеру жара спала. Улов за день оказался небольшой, но уха получилась отменная. Ароматный дух вареной рыбы, сдобренной специями, смешивался с запахом сосен и речной воды. К ночи погода переменилась: небо затянуло крупными облаками, «белая ночь» стала «серой», подул северный ветер, стало прохладно, но у костра было тепло и хорошо. Спать не хотелось, и ребята то болтали о том, о сем, то играли в карты и дорожные шахматы. Лишь под утро Вадим и Сережа задремали, но через пару часов их разбудил мелкий моросящий дождик. Вчерашнего зноя как не бывало, и все трое со спиннингами поплыли на середину реки рыбачить. Клев был хороший, и день пролетел незаметно. К вечеру они вернулись на островок. Снова забурлила уха в котелке, и, несмотря на непогоду и бессонную ночь, настроение было бодрым. Хотелось бегать, кричать, петь, что ребята и делали, пока дядя Федя готовил ужин. Дождь прекратился, но наплывающие с севера тучи предвещали мощный ливень.
У костра было так же хорошо и уютно, как вчера. За ужином распили «маленькую». Дядя Федя выпил стакан, Вадим и Сережа — граммов по пятьдесят. Тотчас потянуло в сон, но через час их разбудил дядя Федя. Ребята не сразу сообразили, что к чему, настолько все вокруг стало другим. Было совершенно темно, над ними проносились косматые тучи, сильный ветер поднял беспорядочную, но довольно высокую, неровную волну. Дядя Федя велел быстро собираться, чтобы плыть на базу. Вот-вот должен был хлынуть ливень. Побросав свои рюкзаки, удочки, спиннинги в носовую часть лодки, Вадим и Сережа, прижавшись друг к другу, сели на среднюю скамейку, и дядя Федя запустил мотор. Плыть им было недалеко, около двух километров, но где-то минут через пять старенький двигатель заглох. Дядя Федя попробовал кожух рукою и отдернул ее — двигатель был горячий. Он велел ребятам взять весла и грести в сторону темного лесистого мыса, за которым находилась база, а сам стал налаживать мотор. В его голосе была слышна тревога, которая немедленно передалась притихшим пацанам. Лодку бросало из стороны в сторону. Волны били в борта со всех сторон, и брызги летели в лицо, за воротник, в рукава. Укрыться от них было некуда.
С трудом вставив тяжелые, скользкие весла в заржавевшие уключины, ребята начали грести, но в лихорадочных волнах весла то застревали, и казалось, что нет никаких сил вытянуть их из бурлящей массы, либо оказывались между вспухшими водяными буфами, и тогда пацаны больно ударялись локтями друг о друга. Нос лодки водило из стороны в сторону, и через полчаса мыс был так же далеко от них, как и в самом начале. «Весла на нос,» — крикнул дядя Федя. Ребята из последних сил налегли на весла всем телом и с грохотом уронили их на носовую скамью.