Зато Аук доволен. Кому достанутся? Лесу! Из зарытых и забытых птицами и белками кедровых орехов вырастут новые деревья. Лес вас кормит, отплатите лесу добром за добро!
Что еще придумал Аук? Запрятал в сочную мякоть ягод семена до того твердые, что птичьему клюву их не расклевать, птичьему желудку не переварить. Волей-неволей дрозды, наклевавшись оранжевых ягод, сеют в лесу рябину, а любители бузины — славки, зарянки, вороны — сеют бузину.
Всех заставляет служить себе Аук: и человека, и воду, и ветер, и кабанье рыло, и беличью лапу, и птичий клюв.
Нет на Земле сеятеля хитрей, чем Аук!
И в каждое из семян он вложил такое упорство, такую яростную силу жизни, что, куда бы оно ни упало — на груду щебня, в трещину кирпичной стены, — корешок, извиваясь, будет искать, нащупывать щелку, где есть хотя бы горстка земли.
А росток, согнувшись в три погибели, чтоб не сломаться, будет толкать белым затылком заваливший его щебень. Некоторые ростки пробивают даже асфальт.
И на фабричной трубе может вырасти деревце. Пусть ему там жить плохо, но пока оно живо, его ветки трепещут на ветру, как победный зеленый флаг. И такие же зеленые флаги поднимаются всюду, где двинулся в наступление лес.
Наступление леса начинается с опушки. Отсюда на пустошь забрасывается первый лесной десант: легкие, летучие семена берез и осин.
Березы и осины быстро растут, но недолго живут. Им на смену забрасывается второй десант: семена ели. Маленькие елочки боятся солнечных ожогов, и уже подросшая березка, как щитом, своей тенью прикрывает сестру. И еще ее подкармливает, удобряя землю опавшим листом.
Где какому дереву прижиться, решают трое: солнце, вода и земля. Солнце прогревает на севере только верхний слой земли, но для елки этого достаточно. Ее корни тянутся далеко, но не проникают в землю глубоко. Внучке елочке поручил Аук заселить суровый северный край.
А вот у сосны сильные, цепкие, глубоко уходящие в землю корни. В горных походах она лучшая скалолазка, взбирается на такие кручи, куда елочке не залезть. И засуху она способна вытерпеть. Свою длинноногую внучку сосенку Аук посылает покорять горы, усмирять голые зыбучие пески, завоевывать болотную топь.
Ждать вестей от внуков и внучек приходится долго. Сто лет пройдет, прежде чем вырастет лес.
Но Аук терпелив. Он ждет.
Его почтальоны — все пролетные птичьи стаи. Что же расскажут Ауку, возвращаясь с севера, журавли?
— Курлы-курлы! — кричат журавли. — Мы видели чудо: березки ростом не выше нас, журавлей. На зиму они с головой уходят под снег, и никакие морозы им не страшны!
Вести поступают и с юга. Их принесла на своих черных с желтыми пятнами крыльях, вернувшись с зимовки, красавица иволга.
— Почему опоздала? — спрашивает ее Аук. — Погода была летная. Я ждал тебя еще три дня назад.
— По-че-му? — весело посвистывает иволга. — Я задержалась в степи, где раньше плакало поле. А как было ему не плакать, если ветры выдували лучшую землю, губили посев? Но сейчас на пути ветров встала зеленая застава. Должна же я была спеть лесную песню пограничникам — твоим внукам вязам, кленам и дубкам.
Над морским берегом летит птичья стая. Ветер раздувает вершины сосен, словно зеленые просмоленные паруса. Затих, стал неподвижным зыбучий песок, сосны пронизали его своими длинными корнями. И морские волны поют славу дереву, укротившему пески.
Над болотами летит птичья стая. И там растет сосна. Правда, тоненькая, как свечка. Но растет.
Стаи летят кто строем, кто кучкой. А по бокам — одиночки хищники, подстерегая тех, кто устал, кто отстал.
— Во время перелета через горы, — доносит Ауку сокол, — я видел сосны на одной из вершин. Не всякая птица залетит так высоко. С твоими внучками разговаривают орлы. У их подножия стелются облака.
— Внучки мои, внуки мои! — радуется Аук. — Сила и слава моя!
Но не всегда птичьи крылья приносят Ауку радостные вести.
Осенью возвращаются с севера белые лебеди, и в лебединых кликах Ауку слышится плач.
В лесной тесноте деревья защищают от ветра друг друга. Но в северном редколесье елям, с их неглубокими корнями, трудно устоять против ветра.
Лебеди пролетали над еловым побоищем. Ветер сражался с лесом, и ветер победил.
Белые птицы кружились над поверженными елями. Вырванные из земли с корнями, могучие деревья умирали молча и гордо, как стоявшие насмерть бойцы.
Но как бы ни были велики потери Зеленого Войска от ветра или, что еще страшней, от лесного пожара, не такой у Аука характер, чтоб смириться, признать свое поражение.