От ужаса мне захотелось обнять его еще и ногами.
Где-то рядом раздался всплеск, похоже, нас кто-то догонял. Повернуться и проверить мне не хватило духу, меня итак рвала на куски паника.
— Вот это да, рейн Агеллар, вам удалось невероятное, — пропыхтела нагоняющая Гидра. — Даже у меня не получалось затащить ее глубже, чем по шею.
— Гидра, — прорычала я, — отплыви по-хорошему. Я сейчас не отвечаю за себя.
— Ничего ты мне не сделаешь, — парировала подруга, переворачиваясь на спину. — Покажите ей, тренер, где здесь самое глубокое место, а то в двадцать лет плавать не умеет — позор!
— С такими друзьями и врагов не надо, — пробурчала я. — Даже не думайте тащить меня на глубину, слышите! Я буду визжать как пароходная сирена.
Агеллар плыл с закрытыми глазами, словно получая от этого удовольствие.
— Ты слишком много думаешь о страхе, — монотонно проговорил он. — Подумай о чем-нибудь приятном.
Подумаешь тут, как же.
— Если я буду думать о приятном, мы с вами пойдем ко дну.
— Расслабься, Ранхил, ты оставишь на мне синяки.
Я попыталась ослабить хватку, чуть и вовсе не разжала руки, но от страха в итоге еще сильнее вцепилась в него.
— Лиа, у тебя хорошо получается, не души тренера, он нам еще пригодится, — хохотнул подплывший с другой стороны Тагир и потянул меня за тесемки на спине.
— Я сейчас с удовольствием задушу тебя, — огрызнулась я, замахиваясь на него.
Второй рукой я, конечно же, не удержалась, соскользнула с Агеллара и неожиданно наелась и напилась водички. Южанин испугался не меньше моего, но оказалось, что место, где я нырнула, глубиной было всего мне по пояс. Подхватилась я злая, мокрая, горящая жаждой мщения, но увидев, как Тагир и Агеллар давятся беззвучным смехом, рассмеялась вместе с ними.
Оказывается, мы доплыли до противоположного берега. Я села на траву, выжимая волосы, Агеллар растянулся рядом. Тагир покрутился рядом, но вдруг вспомнил что-то важное (если его хитрую морду можно было принять за деловую) и быстро уплыл от нас. Мы остались вдвоем.
— Чтоб я вас еще хоть раз послушала…
— Хоть раз бы ты меня послушала, — устало возразил тренер, перекатываясь на бок и подпирая голову согнутой в локте рукой.
Поза — находка для журнала для одиноких женщин. Агеллар в качестве модели смотрелся очень даже ничего.
Я вспомнила, что южанин почти развязал мне бюстик, и поспешно ухватилась за завязки.
— Там все в порядке, — заметил тренер.
— Все-то вы видите, — огрызнулась я.
— Только то, что мне интересно, — ответил он, сверкая глазами. — Назад поплывем?
— Ни за что! Больше вы меня в воду не заманите.
Агеллар пожал плечами.
— Тогда пойдем пешком по лесу. Ты захватила обувь?
Я покосилась на свои голые ноги и обреченно вздохнула.
— Вы умеете уговаривать. Поплыли.
— Не хочу, — вдруг капризно протянул тренер. — Я устал.
У меня вытянулось лицо. Полюбовавшись на него, Агеллар посмеялся и быстро поднялся, чувствуя, видимо, что над ним сгущаются тучи.
Обратный путь занял у нас меньше времени, потому что я уже не так боялась и не тормозила процесс, целиком отдавшись руководству Агеллара.
— Предлагаю ночью повторить, — уже подплывая, предложил тренер.
Ночью. В озере. Только он и я. На спине зашевелились волосы.
— Тренер, — прищурившись, словно следователь на допросе, я поинтересовалась, — а вы случайно маньяком во внеурочное время не подрабатываете?
Он сделал большие глаза и ужаснулся:
— Мысли у тебя, Ранхил! — и очень проникновенно добавил: — За это мне отдельно никто не доплачивает.
Я усмехнулась.
— Исключительно по собственной инициативе? Раз так, заходите за мной после заката.
— Вот и прекрасно, — оскалился в ответ Агеллар. — Добровольная жертва.
Запоздало я подумала о том, какими глазами на нас посмотрят другие студенты. Удивительно, но никому из них до нас словно не было дела. Кто-то еще продолжал купаться, кому-то захотелось поваляться на песочке, но на нас они внимания не обращали, во всяком случае — откровенного любопытства не было. Девушки из других групп пялились, но больше на Агеллара. Я, если и удостаивалась их внимания, то получала лишь изрядную долю презрения и… зависти?
Агеллар не проявлял к этому и малейшего интереса. Он нахально развалился на нашем с Гидрой одеяле и подставил свою идеально смуглую кожу солнцу, заложив руки за голову.
— И не стыдно же вам, так издеваться над бедными девушками, — сказала я, осматриваясь по сторонам. Увидев, что предмет их наблюдения на них не смотрит, незнакомые рии и рейны откровенно пускали слюни в сторонке.
— Это их проблемы, — ответил Агеллар, не поворачивая головы.
Ага, значит, все-таки обратил внимание.
— О, если бы вы видели, какими взглядами они награждают меня. Будто убить готовы.
— А хочешь, я вообще их сейчас добью?
Я подозрительно обернулась.
— Никак не хочу в этом участвовать, — предупредила я.
— И не надо, просто посиди спокойно, — его рука обвилась вокруг моей талии, а губы чувственно коснулись плеча. Это длилось ровно секунду, после чего Агеллар вернулся в исходное положение, довольно улыбаясь. — Ну как?
Плечо словно облили кипятком. Я обвела мрачным взглядом соперниц, но их будто ветром сдуло. Это крайне меня развеселило.
— Вы упали в их глазах ниже некуда. Поздравляю, у вас больше нет поклонниц.
— Я это как-нибудь переживу, — последовал ответ.
На обратном пути со мной пожелал говорить куратор. По его бегающим глазам я поняла, что речь пойдет о прошедшей ночи.
— Лианетта, ты случайно ничего не слышала, после того, как мы все вчера разошлись? Куда я пошел? — тихо спросил он.
Мне многих усилий стоило сохранить невозмутимое выражение лица.
— К себе в палатку. Не помнишь, где ночь провел?
Крестный в замешательстве потер рукой лицо.
— Странное дело, ничего не помню. Нет, помню, сон такой странный снился, будто бы я и рейна Покровен…
Лагерра осекся, недоумевая по поводу моего неожиданного смешка.
— Лиана, только не говори мне… — простонал он, но я не выдержала и захохотала в голос.
— Именно, рейн Лагерра. Это был не сон.
Вечером ситуация в корне повторилась. Видя, как все вокруг косеют непонятно от чего, я стала бросать взволнованные взгляды на тренера. Он сделал жест — все нормально, не волнуйся. Через каких-то полчаса все упились до состояния «я не я, и палатка не моя», и разбрелись, кто куда. Я проследила только за Гидрой, чтобы та благополучно добралась до ночлежки, после чего переоделась и стала ждать.
Агеллар пришел, когда еще не стемнело. Безликой тенью он подкрался и ко мне и выпугал до икоты, за что получил скомканным полотенцем по лицу. Мы немного поборолись за него, чуть не разодрав пополам, после чего тренер предложил мировую, уверенно взял меня за руку и потянул за собой.
— Подождите, — уперлась я. — Мне все же интересно.
Близко подходить мы не стали — даже с приличного расстояния было понятно, чем занимаются в агелларовой палатке.
— Похоже, тренер, вы больше не в фаворе, — гнусно похихикала я. — Им определенно понравилось.
— Как вы там говорите — да и пофиг! — ухмыльнулся он. — Ты еще хочешь на это посмотреть или пойдем уже?
— Пойдем, — сжав его руку, согласилась я и придушенно добавила: — Ну крестный! Я просто в шоке!
— Скажите честно, это ваших рук дело, что весь лагерь — того? — я выразительно щелкнула пальцами по шее.
— Ты всерьез думаешь, что мне нужно было это делать? — удивился тренер. — Если одной женщине нужно, чтобы весь лагерь спал, она пойдет на что угодно, даже на преступление.
— Почему же тогда мне никто не предложил? Я даже не заметила, когда они и что пили.
— Воду пила из синей бутылки?
Я попыталась припомнить. Минералку пила, чай пила…
— Нет.
— А остальные пили.
— И никто не почувствовал, что пьет спиртное? Да ни за что не поверю!
— Это ханаи, Ранхил, — пояснил Агеллар. — На юге его называют "сладкая смерть". Именно за свои свойства его запретили в Лароссе, а истинные хены никогда не употребляют его неразбавленным. К тому же, у всех лекарственных средств есть побочные явления и противопоказания.