Я почесала затылок. Вот это страсти…
— Крестный сказал, что ничего не помнит, говорит, как будто сон ему приснился. Теперь это многое объясняет.
— В больших количествах ханаи вызывает галлюцинации, поэтому я не завидую сейчас каждому из них, — Агеллар махнул рукой в сторону лагеря.
Я заволновалась за состояние подруги. Она же тоже употребляла со всеми.
- Тренер, а этот напиток вызывает привыкание?
— От пары раз с превышением дозы — ничего не будет. Максимум отходняк. Если употреблять каждый день в течение недели — захочется еще. А при более длительном употреблении понадобится принудительное лечение.
Я перевела дух. Какая все-таки страшная штука — этот ханаи. Меня напрягало еще и то, что Ривара должен три ящика этой дряни кучке программистов.
— То, что сделала рейна Покровен…
— Да, Ранхил, это незаконно. И если бы я был плохим мальчиком, рейна Покровен сейчас не предавалась бы плотским утехам, а давала бы показания — где и на каких основаниях она приобрела ханаи. В Лароссе он вне закона.
— Да вы добряк, — протянула я, поражаясь тому, на какой шаг пошла замдиректора, чтобы заполучить тренера. — Вам, наверно, льстит такое внимание к вашей персоне?
— Глупости какие! — одернул он. — Я не хочу разговаривать на эту тему, не порти мне настроение.
После этих слов я взглянула на Агеллара другими глазами. Он стрельнул острым взглядом в ответ и спросил:
— Плавать будешь в одежде?
— Нет.
— Тогда раздевайся.
— Будете топить?
— Пока не собирался, но ничего не обещаю.
Мы пришли на маленькое озеро. Над ним после жаркого дня клубилась белесая дымка, отчего издали водоем казался сгустком плотного тумана. Я бросила одежду на траву и осторожно потрогала воду ногой.
— Ух ты, теплая!
Вода была как парное молоко. Рядом выросла фигура Агеллара.
— Здесь глубоко только у дальнего берега — там бьют ключи. Здесь можешь плескаться смело.
Я зашла медленно, привыкая к воде, но всё равно ощущая цепкие щупальца страха. Тренер подставил руки.
— Ложись на воду.
— Я боюсь.
— Не бойся. Да не спеши ты!
Получилось, что я едва не запрыгнула ему на руки. Агеллар устоял, но умыла я его хорошо.
— Разводи руки в стороны от груди и одновременно перебирай ногами. Не мельтеши. Ты напряжена, нужно расслабиться и делать как я говорю.
Расслабиться у меня не получалось по двум причинам — руки Агеллара под животом и панический страх, что он меня отпустит.
— Теперь попробуй без меня.
— Нет-нет-нет! — забилась я. — Не отпускайте меня!
— Да держу я, плыви!
Зная, что он рядом и поддерживает, я проплыла несколько метров.
— Все ты умеешь, только притворяешься, — произнес Агеллар, скрещивая руки на груди. Я проплыла еще пару метров, пока до меня дошло, что он СКРЕСТИЛ РУКИ НА ГРУДИ.
— А-а-а, я тону!!! — заорала я, нахлебавшись воды. Агеллар тут же выдернул меня на поверхность, я вцепилась в него и повисла на его руке мертвым грузом. — Зачем?..
— Ты пока не знала, что я тебя не держу, прекрасно плыла сама.
— Тогда зачем вы мне сказали? — просипела я, тяжело дыша.
Агеллар вздохнул.
— Ты сама виновата. Когда плывешь, не нужно думать о том, как ты топором пойдешь ко дну.
— Я поняла.
— Раз поняла, значит, давай попробуем на спине.
— На спине? — у меня затряслись ноги. — Может, не надо?
— Надо, — он подхватил меня на руки и попытался уложить на поверхность воды.
Я схватила его за шею.
Он навис надо мной.
— Отпускай.
Я замотала головой. Его губы были близко-близко, но спину уже призывно лижет вода.
— Я передумала, — внезапно севшим голосом проговорила я.
— Отговорки не принимаются.
— А это не отговорки, — и я подтянулась на руках и коснулась его губ.
Сначала он замер, словно не веря в происходящее. Я отстранилась, насколько это было можно, вися вниз головой на его руках.
— Что ты делаешь? — тихо осведомился он, не открывая глаз и сжимая меня крепче.
— Простите, — пролепетала я, сгорая от стыда и желая оказаться как можно дальше от этого места.
— Не прощу, — прорычал он, притягивая меня ближе, — что так долго думала…
Он поцеловал меня, нежно, и в то же время словно боялся, что я сбегу, поэтому держал крепко. А мне совсем не хотелось сбегать, я по-прежнему висела у него на шее и тоже боялась. И страх мой заключался в том, что сказка закончится, а я уже слишком увязла в своих чувствах…
Мы сидели у кромки воды спина к спине и молчали. Наверно, мы были одинаково ошеломлены происходящим, поэтому думали, как нам теперь быть. Молчание тяготило меня, и я хотела сказать как можно непринужденнее, но получилось как-то очень жалко:
— Завтра уже возвращаемся.
— Хорошее было приключение, не так ли?
— Да, — безлико ответила я.
Снова гнетущее молчание. Зазвенел комар, покушаясь на оголенный участок моего тела.
— Завтра будет веселое утро?
— Думаю, да. Должны же они когда-то понять, к чему приводит злоупотребление запрещенными напитками.
— Вы и правда подумали, что я и Лагерра…ну…
— Любовники? Были у меня такие мысли, каюсь.
— Я ни разу не позволила вам так о себе думать, — пробурчала я.
Агеллар что-то с громким треском сломал.
— Зато он позволил. Зачем вообще было делать из этого тайну?
Я тряхнула головой.
— Вы не понимаете. Во-первых, студенты — такой народ, что начнут говорить про блат или попытаются воспользоваться нашим родством. Это может навредить карьере Лагерры. Во-вторых, ни ему, ни мне не нужно предвзятое отношение со стороны других преподавателей.
— Твой крестный сам портит всю конспирацию, бегая хоть ко мне и прося за тебя.
— Это был единичный случай. Я просила его только о встрече с вами, результат все равно зависел от меня. Вы не думайте, я сдам все как положено…
— Я не думал об этом, пока ты не сказала, — ядовито произнес он. — Ты никогда не сдала бы мне ОВЭУ, но я все равно поставлю тебе зачет, если ты продолжишь заниматься и дальше, — несколько секунд он помолчал и добавил: — Хотя бы просто приходи…
— Тренер? — дрогнувшим голосом обратилась я.
Он со вздохом обернулся и пересадил себе на колени.
— Меня зовут Алестер, — поправил он. — Не переживай, мы как-нибудь разберемся со всем этим. Нужно только подождать.
Я счастливо улыбнулась ему в ключицу. Вокруг меня плотным кольцом обвились руки, а к еще сырой макушке прижалась щека.
— Нужно только время, — шепнул он, чуть покачиваясь из стороны в сторону вместе со мной.
Мне уже было не важно, что нас ждет впереди. Главное, что он хочет разобраться в этом.
Мое пробуждение было резким, внезапным и пугающим. Мы с Гидрой подхватились с лежаков, несколько раз врезались друг в друга, повалились обратно и замерли, хлопая глазами, словно маленькие совята, выдернутые из гнезда. Кто-то визжал, причем так истошно, что я решила, будто этого кого-то режут. И в этот же момент вход в нашу палатку распахнулся, являя нечесаную голову Алисы, на которую мы заорали не хуже, чем минутой раньше до нас.
— Спите! — обличительно ткнула в нас сокурсница. — Сейчас все самое интересное пропустите!
Мы выбрались из палатки как раз в тот момент, когда мой крестный попытался догнать разъярённую Покровен.
— Рейна Покровен, честное слово, я не ведал, что творю!
Замдиректора оборачивала туристическую утварь, расшвыривала вещи и в руки ушлому куратору больше не давалась. Видимо, с утреца до нее дошло, что к рукам прилагается кое-что еще и это кое-что пользовало ее две ночи подряд.
— Уберите от меня свои грязные лапы, гнусный развратник! — верещала она, бросая в него чьим-то кроссовком. — Видеть вас не желаю!
Крестный растерянно развел руками.