— Не хотелось бы прерывать, но слушание начнётся через час, — произнесла мадам Боунс, подойдя ближе.
— Спасибо вам, мадам Боунс, — поблагодарил женщину Гарри. — За то, что разрешили прийти Сириусу.
— Мистер Поттер-Эванс, в этом моя работа, добиваться справедливости. Ваш крёстный уже заочно оправдан, так что было бы преступлением не дать ему увидеть хоть одного родного человека. Заметьте, я даже не буду спрашивать, почему заключённый, который провёл в Азкабане столько времени, выглядит как вполне здоровый человек.
Глаза главы ДМП устремились на Гарри, словно выискивая ответ, на что парень смутился, но выдержал взгляд.
— Ещё увидимся, детёныш, — с улыбкой произнёс Сириус, и вместе с Амелией Боунс они прошли через барьер, чтобы безопасно и незаметно от маглов, аппарировать в Министерство магии. Гарри, увидев лица друзей, лишь негромко прошипел:
— А с вами, я поговорю попозже, шпионы недоделанные.
Дети, рассмеявшись, вместе прошли через барьер, готовясь сесть на поезд в Хогвартс, и ехать на новый курс, к новым знакомствам и приключениям.
Квартет друзей продвигался к седьмому вагону поезда Хогвартс-Экспресс, в купе которого они уже дважды ехали вместе. Но в этот раз, их купе было занято девочкой первокурсницей, с длинными светлыми волосами, с пепельным оттенком, практически ей до пояса. У девочки были серые глаза, слегка навыкате, светлая кожа, одета была немного необычно, ну и, конечно, она читала журнал Придиру вверх ногами.
Гарри сразу узнал свою подругу по прошлой жизни — Полумна Лавгуд, или просто Луна. При виде её, парня накрыла сильная грусть. На том злополучном седьмом курсе, Луна погибла в схватке с Пожирателями, когда они начали штурмовать Хогвартс, и вид подруги, из серых глаз которой ушла жизнь, отдавалась сильной болью. Как же хорошо видеть её живой.
Рэйвенкловец плюхнулся на сидение, практически напротив Луны, так как рядом с окном села Гермиона, его друзья тоже быстро расселись по купе, но, как ни странно, первым с их спутницей заговорил не Гарри. Он просто не успел.
— Привет! Ты новенькая? — спросила Сьюзен, усевшись рядом с Луной. Невилл сел с другой стороны от подруги.
— Привет. Да, я в первый раз еду в Хогвартс, — ответила девочка звонким голосом.
— А мы второкурсники. Если понадобится помощь, смело обращайся к нам. Я, кстати, Сьюзен Боунс, с Хаффлпаффа.
— Я, Полумна Лавгуд, но свой факультет ещё не знаю.
Нравилась Гарри эта девочка, что ни говори. Правда, с ней было тяжело общаться иногда, особенно когда речь зайдёт про этих неведомых зверьков, но, как он видит сейчас, она отличается слегка от той встречи в прошлом, что не удивительно: сколько лет над ней насмехались, прежде чем они встретились? Вот она и закрылась в своём коконе, как бы говоря: я странная? Тогда получайте. Сильная девочка.
А тем временем, друзья Гарри тоже представились.
— Я Невилл Лонгботтом. Рэйвенкло.
— Гермиона Грейнджер. Рэйвенкло.
— Ну, и финальный штрих, — произнёс Гарри таким голосом, будто объявляет выступления в цирке, за что и получил по плечу от Мии, — Гарри Поттер-Эванс, и, что не удивительно, я тоже с Рэйвенкло. Рад познакомиться с тобой, Луна.
— Я тоже рада познакомиться с вами, — ответила Полумна, самую капельку удивившись такому сокращению её имени. Раньше, её так называла только мама.
Гермиона почувствовала слабую заинтересованность Гарри, которая была направлена в сторону новенькой девочки и почему-то ей стало от этого неприятно, но почему, понять ещё не могла.
А тем временем, дети разговорились. Миссию по общению, возглавила Сьюзен, как самая дружелюбная среди всех. Ребята слушали о жизни девочки, о журнале её отца, испытывая дружеский шок от того, какие названия животных она говорит. Это было странно, но жутко интересно, причём даже Гермиона слушала это очень внимательно.
Ну, а Гарри, тем временем, залез в свой чемодан, за сандвичами. Открыв небольшое отделение, с Незримым Расширением пространства, он громко застонал.
— Гарри, что-то случилось?
— Да, Миа. Случилось. Похоже, Добби принял мою просьбу о сандвичах слишком буквально, и приготовил их столько, что хватит на весь вагон, если не больше. Хотя…
Рэйвенкловец задумался на мгновение. А почему бы и нет? Поттер-Эванс никогда не был жадным, а наоборот, ему нравилось делиться.