Астартес превосходили смертных во всем, в том числе и во внутренней силе. Потому и души наши сияли ярче, мощнее, подпитываемые совершенными телами и соответствующей мотивацией. Но один раз я увидел истинную мощь, в тот самый день, когда Те Кахуранги снял с себя защитный покров. По сравнению с ним все мы выглядели не более чем детьми.
— Через три часа высаживаемся на планете, — голос Шарру звучал совершенно бесстрастно, но Первый Жнец поддержал меня, это было очевидно. — Я хочу, чтобы Красные Братья приняли участие в нашей первой встрече с Экклезиархией.
— Ты хочешь, чтобы смертные поняли серьезность наших намерений? — голос Каху напоминал трущейся о наждак металл. Удостоверившись, что урок дошел до меня, он скрипнул сервоприводами и развернулся к капитану.
— Именно. И я жду, что Красные Братья помогут нам.
— Я подготовлю свое отделение, — заверил терминатор.
— Будем надеяться, что духовенство подчинится, — Шарр качнул головой. — В ином случае их города-святыни сгорят.
«Белая пасть» встала на высоком якоре и почти сразу недра ее причальной палубы покинул первый челнок. Наше появление совпало с началом нового дня, который встречала столица, город-святыня Понтифракс.
Рассвет осветил помпезные шпили храмовых комплексов Благочестия, когда «Копье пустоты» стремительно пробило атмосферу и рухнуло на посадочную площадку, хрустнув стальными опорами. Мои кости хрустнули в унисон со стальными лапами челнока. Аппарель с грохотом опустилась и внутрь ворвался свежий воздух. Первый Жрец шагнул наружу и утренний свет отразился от начищенного металла его нагрудника.
Несмотря на вес и внушительные пропорции боевых доспехов, большая часть ветеранов при желании умела двигаться в них едва ли не бесшумно. Подобное касалось и Шарру, но сейчас нам требовалось во всеуслышанье заявить о себе и потому его шаги громыхали по рокриту.
Нас встречала толпа церковников, смущенная появлением Ангелом Императора. Растерянность, удивление, страх, недовольство, благоговение — я без труда считывал эмоции с их аур. Капитан уже успел подсветить их фигурки рунами нейтрального белого цвета. Статус смертных до конца еще не прояснился, он мог стать враждебным или союзным, и тогда цвет стал бы красным или зеленым.
— Добро пожаловать к престолу Святого Благочестия, ваша светлость, — произнес лидер встречающей делегации, кутаясь с бело-золотое одеяние. — Прошу, позвольте нам…
— Во имя Отца Пустоты, кто властвует над миром сим? — перебил его капитан, используя благословенную Забытым тысячелетнюю форму приветствия. К сожалению, люди не знали, что слышат не просто слова, а фактически ритуал, который определял, кто свой, а кто чужой.
— В настоящее время епархия пребывает под управлением верховного понтифика Гильермо де Граттио, господин. Безусловно, он будет…
— Где понтифик? — Первый Жнец навис над людьми, подобный стальной глыбе.
— Он нездоров и находится в госпитале. Произошел… инцидент, — залепетал какой-то толстяк, смущенный фигурой капитана. Его глаза еще больше расширились, когда он перевел взгляд на Красных Братьев. Массивные фигуры несокрушимых терминаторов заставили церковников съежиться и опустить головы.
— Верховный понтифик стал жертвой подлого нападения, — вперед выступил мощный мужчина в стандартной пехотной броне. Его шрамы и выбритая голова свидетельствовали о славной службе в то время, как огонь ауры не оставлял сомнений в честности служения Имперскому Кредо. — Я — маршал-клерик Брант, командующий подразделениями фратеристов Благочестия Пять. От имени планетарный властей приветствуя вас, Ангелы Императора.
— Мы приветствуем твою силу духа, — ответил Шарр. — Я — Первый Жнец Кархародон Астра, капитан Третьей роты. На вашей планете набухла гноем зараза ксеносов, мы прибыли, дабы выжечь ее святым огнем. Я ожидаю, что вы окажете нам полное содействие, маршал-клерик. Моя рота начинает боевое развертывание в городе. Мы разместимся на центральной площади и в ее окрестностях. Не приближайтесь и не мешайте нам. А теперь мне нужно, чтобы один из вас отвел меня к де Граттио.
Мне всегда импонировало поведение капитана, в нем в идеальных пропорциях сочетались наш высокий статус, верность долгу и намек на дипломатию. Не просто так Алый Поток сделал его ответственным за Красную Подать. Голос Шарру выражал несокрушимую волю, а слова звучали безапелляционно, с абсолютной уверенность в собственной правоте. Он действительно воплощал образ Ангелов Императора, рожденных для войны и суда.
Брант оказался единственным, кто не пришел в смятение. Духовенство пыталось что-то доказать, но капитан обращал на них внимание не большее, чем на мошкару.
В переливах прекрасного рассвета небо расчертили инверсионные следы спускающихся десантно-штурмовых кораблей. Сотни раз я видел зримое проявление силы нашего ордена и столько же раз сердца мои наполнялись гордостью. И пусть братья до конца не понимали меня, я находился среди своих, был частью Течения, частичкой той основы, благодаря которой человеческая раса все еще владела Галактикой.
Чеканя шаги по мраморному полу, Первый Жнец проследовал вглубь Теократики, резиденцию верховного понтифика. Пятерка Красных Братьев отправилась с нами и их вид пугал смертных до дрожи. Казалось, даже просторные коридоры стали тесными для спустившихся с небес терминаторов.
Де Граттио должен был находиться в медицинском блоке, но его там не оказалось. Роскошные апартаменты оказались пусты.
— Клянусь Святым Троном, еще два часа назад понтифик был здесь, — маршал-клерик Брант выглядел ошеломленным. Я понимал, что человек не лжет.
Несколько хирургеонов в один голос утверждали, что в связи с неожиданным ухудшением показателей де Граттио перевели в частный медблок на побережье.
— Я отправлю Четвертую Косу Тофса, дабы проверить состояние понтифика, — решил Шарр. Как и мне, ему совершенно не понравилось услышанное. — Кто в таком случае осуществляет верховную власть на Благочестии?
— Епископы, господин, — выдохнув, ответил Брант. Похоже, он и сам начинал, как все это нелепо выглядит. — По сути, прямо сейчас мы пребываем на этапе перехода власти.
— Вы установили личности напавших на понтифика?
— Да, все трое являются членами нынешнего главенствующего культа девотатов. Они повсеместно известны как монахи-затворники. Личных связей у них мало.
— Девотаты являются одной из фракций Экклезиархии, — сообщил я капитану по закрытому каналу, считывая информацию с разумов смертных. — Похоже, нам не обойтись без планов Понтифракса.
— Где штаб-квартира девотатов? — последовал новый вопрос.
— В Клуатруме на Холме Юстиции. Это на окраине города, рядом с трущобами паломников.
— Передайте мне координаты, я введу туда ударную группу, — решил капитан. — Приведите ополчение в полную боевую готовность. Закройте все общественные и правительственные здания. Уведомите духовенство, что они должны приостановить обряды и проповеди на следующие сорок восемь терранских часа. Я закрываю все святилища.
— Подобное невозможно, господин, — побледнел Брант. Он оглянулся, ища помощи. Две дюжины монахов нашли в себе смелость поддержать его смутным ропотом. — Традиция праздников и служб имеет тысячелетнюю историю. Они никогда не отменялись и не переносились. Духовенство выразит протест, среди паломников вспыхнут беспорядки… Граждане Понтифракса так же начнут волноваться. Кроме того, у моих фратеристов нет власти закрывать святилища.