«Зигвард Торм», гласила подпись. «Изв. под кличкой «Полковник». Член мятежной организации «Красные Ягоды». Виновен в преступлениях против Империи: терроризм, грабежи, провокации, подрывная деятельность».
Со второго плаката хмуро смотрела молодая женщина, совсем девушка. Широкоскулая и курносая, с недовольно поджатым маленьким ртом и родинкой на щеке. Коротко остриженные волосы были по-мальчишечьи зачёсаны набок, так, что её можно было принять за парня – если бы не имя:
«Вивьенте Ламора. Изв. под кличками «Огонёк» и «Красная Лилия». Член мятежной организации «Красные Ягоды». Виновна в преступлениях против Империи: грабежи, подстрекательство, подрывная деятельность».
Наконец, третий плакат изображал молодого человека с дерзкой улыбкой на лице. Собранные в хвост волосы были подкрашены мазками рыжего, ухо украшала серьга.
«Ардис Хан. Изв. под кличкой «Метеор». Бывш. боевик террористической группы «Пламенники». Виновен в преступлениях против Империи: поджоги, саботаж, провокации». Под каждым плакатом перечислялись особые приметы, и была обозначена награда за голову (да такая, что Рин изумлённо покачал головой, а Коул восхищённо ругнулся шёпотом). Под портретом рыжего юноши цифра награды была зачёркнута, и крупно дописана вдвое большая, а также краснел штамп: «ОСОБО ОПАСЕН».
– Экие деньжищи, а? – с хитрым видом шепнул нищий. – А мне-то вся награда – родине послужить! Ну, и часок на пивко: что вам стоит?
Коул никого ловить не собирался; и Рин – тоже, но убогий вид калеки пробудил в нём жалость. Он сотворил полупрозрачную монетку-час и протянул «информатору».
– Спаси тя Вечный, внучок! Значит, слушайте. – Нищий помедлил. – Я видел Полковника дней пять тому. Иду я по улице Медных Роз, и на перекрёстке вдруг гляжу – что такое? Ни машин, ни людей, и фонари как-то мигают нехорошо. И тут вижу, по улице бугай идёт, и тень от него выше домов. Тут я смекнул – это ж Полковник! Я за ним, бочком-бочком. Идёт он, сворачивает в переулок. Я за ним – что за жуть? Где проход был, теперь тупик. И тут я оборачиваюсь – а он позади! Огромный, как шагоход, на поясе два… три пистолета, и сабля! И ухмыляется, зубищи в бороде – во! Тут меня слабость взяла. А этот монстр подступил, схватил меня… – Нищий набрал в грудь воздуха.
– И отгрыз мне ногу! – заорал он так, что мальчишки отскочили. – Ноженьку мою! И жрать стал! вся бородищща в кровищще!
Зеваки поодаль расхохотались. Видимо, фокусы старого пьяницы были им давно знакомы.
– Ты что несёшь? – Коул вспыхнул от стыда и злости. – Ты ж говорил, что на войне потерял!
– А? О, ещё как! – бодро закивал калека без малейшей паузы. – Я ж рассказывал, али не слушали? Бой был, аж ночь горела! а потом в борт снаряд – и осколком, по самый зад…
Коул стиснул зубы и потащил Рина прочь.
– Пошли, – с досадой процедил он. – Он последние мозги в бухле потопил!
Наконец суета осталась позади. Мальчишки вышли на мост через узкий канал, зажатый меж рядами домов. Здесь Коул остановился у перил и достал из кармана «медиафолио».
– Ну, что там?
– Смотри, – Коул провёл пальцем по бумаге, и картинка ожила. Рин следил за ней сперва с недоверием, но потом брови его удивлённо приподнялись, и он опёрся на перила рядом с другом.
Сюжет длился недолго – чуть больше минуты: но в него вместилось очень много странного.
…Улица незнакомого города. Пёстрые людские толпы – весёлые лица, невероятные костюмы, чудны́е причёски. У одних по одеждам бегут живые изображения и надписи, у других глаза скрывают странные очки в виде литых стеклянных забрал или «монеток» на глазах, а над головами вспыхивают в воздухе призрачные картинки. Над толпой, как жуки, кружат маленькие летучие механизмы. Дома – будто паруса, стебли цветов или спирали, сверкают сталью и стеклом. И выше всех зданий – тонкая башня-игла, белоснежный обелиск, по которому снизу вверх пробегают цепочки синих огней.
Потом вид вдруг прыгнул вниз, будто смотрящий взлетел в небо: город уменьшился, слился в сетку улиц-морщин на берегу моря. Лишь башня-игла сияла белой звездой. Вот уже отдалившаяся земля затянулась облаками, уменьшилась до шара планеты в чёрной пустоте. И по всему миру сверкали белые звёздочки, опоясывая планету неровной линией. Цепь башен по всей Земле…