«Надежда подобна ночному небу: нет такого уголка, где бы глаз, упорно ищущий, не открыл в конце концов какую-нибудь звезду», гласило предсказание. «Вечный, кн. 3, цт. 124».
Коул невольно поднял глаза вверх. Над центральной площадью пассажа на перекрёстке раскинулось бархатно-чёрное ночное небо, и с него глядела луна. А рядом с луной поблескивала звёздочка, будто подмигивала ободряюще: эй, не дрейфь, всё будет хорошо – мне-то отсюда виднее!
И Коул улыбнулся.
Рин тоже получил свой билетик. Прочитав предсказание, он почему-то покраснел и смял бумажку в кулаке.
– Что у тебя там?
– Да, так, ерунда, – отмахнулся Рин. – Пойдём уже? Вон там метро.
На ходу он незаметно бросил наземь билетик. Тот недолго пролежал на тротуаре – чья-то нога задела его, откинула в сторону, ветерок от проехавшего велосипеда отбросил под ноги другим прохожим. И вот уже бумажку вынесло из-под сводов пассажа на улицу, под звёздное небо.
Подул ветер, подхватил бумажку с мостовой. Билетик шлёпнулся о фонарный столб, и на миг задержался, расправленный ветром – так, что кто-нибудь при желании успел бы поглядеть и прочесть:
«Скрывать что-либо от друзей опасно, но ещё опасней не скрывать от них ничего. Вечный, кн. 1, цт. 259».
А потом ветер сорвал бумажку со столба, закружил в ночном небе, и унёс навстречу городским огням.
***
Седоусый мастер Клавдикус обошёл всю выставку. Посмотрел в мутоскопе комическую сценку, посидел за рулём мобиля, выслушал лекцию о перспективах искровых ламп – но всем остался недоволен.
– Игрушки, – проворчал он под нос, покидая выставку. – Ничто не заслуживает внимания.
– Простите, мастер Клавдикус? – негромко переспросила Даяна.
– Они делают пустышку, чтобы покрасоваться изощрённой выдумкой. Механический полотёр? Что за глупость там, где дешевле нанять мальчишку со шваброй! А власти, провозглашая курс на экономию и разумное использование ресурсов, при этом потворствуют таким вот шутам, делающим безделушки для глупцов. И они ещё надеются привлечь инвесторов!
Клавдикус остановился у окна, выходящего на запад. Внизу простиралось море городских огней, растворяясь в ночной тьме вдали, где на западе чернели горные вершины, сливаясь с небом.
– Единственное, во что надо вкладываться – это в оружие! – Старик хищно ухмыльнулся, глаза его блеснули. – Там, за горами, Запределье. Бескрайние просторы, которые Империя завоёвывает шаг за шагом, и конца этому не будет. Мы отправляем туда солдат, поезда, артиллерию – и река эта не иссякнет, потому что навстречу ей текут лес, камень, драгоценные материалы Бывших! И на берегах этих рек мы процветаем и крепнем. Пушки и миномёты, ружья и карабины, броневики и шагоходы – вот, что достойно ставок в рулетке. А безделицы… – Он сделал губами «пшик».
– Прикажете и это записать для вашей речи?
– Что? Нет, нет. Нельзя лишать глупцов надежды на нашу благосклонность. Их надо манить, как рыбу блесной – иначе упустишь взаправдашний улов… И вообще, что это за глупость! – повысил он голос. – Ненавижу пустые вопросы! Почему я должен объяснять?
– Простите, мастер Клавдикус, – склонила голову девушка.
– Ладно. Так, я пойду: а ты, эм… набери мне рекламных проспектов. Я буду ждать внизу. – Проводив учётчицу взглядом, Клавдикус достал платок и вытер лоб. Он знал эти симптомы. Раздражительность, болтливость… Слишком долго без понюшки.
– На первый! – бросил он, зайдя в кабину. Как только черноусый лифтёр закрыл двери и нажал на рычаг, поведение Клавдикуса резко изменилось. Он поспешно выхватил из кармана маленькую резиновую грушу с приделанной стеклянной трубочкой, заполненной тонким, белым порошком. Сунул трубочку в нос, нажал на грушу, зажмурился – и тихонько выдохнул сквозь зубы. В носу забегали искорки. Через пару минут раздражительность пройдёт, а через полчаса – наступит блаженное спокойствие, окрашенное тёплыми и радостными цветами.
Он часто ездил в лифте один, подозревая, что Даяна за ним шпионит. А бессловесной обслуге пассажа ни до чего не было дела, и им можно было доверять. На душе похорошело, забылись даже двое гадких мальчишек. Клавдикус и впрямь ненавидел «бесцветных». Как ни скрывал он свои визиты в предместья (а где ещё разжиться лучшей «райской пыльцой»?), во взгляде каждого встречного без брямки ему чудилось узнавание и насмешка. Когда уже этих мерзавцев выдворят из приличных районов?