За соседним столом сидели четверо северян. Эти, наоборот, были мрачны, как заговорщики. Рин невольно засмотрелся на них. Болотники были похожи, как братья – бледные и худые, с белыми волосами, заплетёнными в косы. Все в тёмных одеждах, на шеях ожерелья из косточек и зубов, а лица украшены синими татуировками. Глаза у всех отливали жёлтым: уроженцы болот, где никогда не бывает солнца, болотники прекрасно видели в темноте, и куда хуже – при ярком свете.
Северяне играли в кости. В прямом смысле. На столе была расстелена ткань, расчерченная на наделы со значками и цифрами, и на глазах у Рина старший из болотников вытряхнул на неё из стаканчика пригоршню костей – клыков, зубов, костяшек пальцев… Все четверо проследили, как легли кости, после чего один вскочил и яростно выругался. Старший сурово буркнул что-то, насупленный болотник сел на место и выложил на стол пару монет.
Явилась официантка с подносом, и поставила перед ребятами по миске густой бобовой похлёбки и по тарелке кукурузной каши с жабьими лапками в подливе. К этому она прибавила две кружки взвара из сушёных ягод. На какое-то время друзья выпали из реальности – они жадно хлебали суп, обсасывали тонкие косточки, прихлёбывали питьё.
– Фух! – Коул отодвинул пустую миску и отдулся. Рин культурно промокнул губы платочком. – Ну, теперь и с голодным бороться можно!
– Хорошо, – блаженно выдохнул Рин, и Коул вяло кивнул. Накатила сытая, сонная одурь – слишком долго они не спали, и глаза слипались прямо за столом. Впрочем, внимание Коула быстро привлекли раздававшиеся неподалёку голоса:
– …больше трёх месяцев, – убеждённо говорил мужской голос. – И это лишь задаток. А отработаете – получите по полному году!
– Ничёсе! – охнул голос помоложе.
– И это по минимуму! А если…
Коул не выдержал, и взглянул. К солдатам за столом подсели трое оборванных пареньков, не старше самого Коула. Перед каждым стояло по кружке пива, и все трое завороженно пялились на рыжеусого сержанта, который расписывал им сказочные перспективы. Остальные солдаты с улыбками кивали и поддакивали.
– Что, парни? – весело спросил сержант, заметив взгляд Коула. – Тоже хотите счастья попытать?
– Нет, спасибо, мастер, мы уже всё, – заторопился Коул. Он бросил на столешницу монеты, и вытащил Рина из-за стола. – Вербовщик, – шёпотом пояснил он, когда они шли к выходу. – Пацанву вербует.
В Империи ходило немало историй о покорителях Запределья. О градокомбинатах, гигантских подвижных заводах, которые пожирают руины городов Бывших и перерабатывают на ценные материалы. О бесстрашных героях, что идут вслед за ними – прокладывая рельсы, валя лес, сражаясь с ужасами диких земель… В Запределье всегда нужны были люди, и Особая Армия имела право на вербовку добровольцев из гражданских. Всем находилась работа, включая подростков – городскую шпану и беспризорников.
Когда друзья уже вышли из таверны, Коул поймал себя на мысли, что упустил что-то. Он поднял взгляд на вывеску. Облупленная и в потёках, она изображала рыцарский шлем, а название гласило: «СТАРЫЙ РЫЦАРЬ».
– Что-то не так?
– Да нет. Подожди, – Коул наморщил лоб. Мысль крутилась в голове, и он никак её не мог ухватить. Вывеска напомнила ему, напомнила…
«Они называли себя Рыцарями Зодиака…».
– Ох! – Коул даже покачнулся, настолько внезапным было осознание.
«Рыцари…».
«…твой папа был настоящий рыцарь, ёжик…».
– Ешь меня змей! – прошептал Коул. Рин тревожно заглянул ему в лицо.
– Рыцарь, – повторил Коул. – Мама говорила, что мой батя был рыцарем. Я думал, сказки… Так он – один из них, Рин! Из этого «Зодиака»!
– Да? Ну, может быть…
Коул никогда не знал отца. Папа всегда был каким-то далёким, выдуманным героем из маминых сказок, его никогда не было взаправду… И вдруг через столько лет его настигло шокирующее знание об отце, будто удар из прошлого.
«Мой отец – рыцарь», ошеломлённо повторил Коул. «Он правда был рыцарем!».
Он правда был.