Его казните вы тайком,
И схороните там,
А после скажете, что он
Попался упырям!».
На охоте егеря напали на Эрцлава. Битва была яростной, но они всё же одолели его и скинули в ущелье. Никто не сомневался, что юноше конец: в горах обитали упыри, кровожадные хищники, разумом подобные людям. (На склоне горы возникли скрюченные силуэты с глазами-огоньками).
Но Эрцлав не погиб. Он стал вожаком стаи упырей – даже они склонились перед его свирепостью. А потом он пришел к болотникам в их убогие селения… И поднял восстание, показав себя не только лихим воином, но и умелым вождём.
В охватившем болота мятеже он прорвался в Острог, и Янош Батори пал от руки своего сына. (Тень наместника упала на колени, а тень Эрцлава занесла над ней меч).
«Мой сын!», наместник возопил.
«Ты не убьёшь отца!»
В ответ: «Пощады не проси,
Отец, у мертвеца!
Твой сын погиб тогда, в горах,
Пал жертвой низкой лжи…».
Так молвил Батори Эрцлав,
И меч свой обнажил.
А потом случилось нежданное. Вечному пришлась по душе свирепость мятежного наследника, и он признал Эрцлава властелином Севера. Можно представить, какой поднялся шум! Но быстро стих, потому что Эрцлав, назначенный наместником, начал действовать правильно… и пугающе.
Он заключил контракт с заводами Запада на строительство железной дороги вдоль Предела через северные горы. По ней должны были пойти поезда с углём и рудой – всем, что раньше доставлялось через болота. Конечно, Железные Короли были против, и послали ультиматум. (Картинка – Эрцлав на троне, и человек со свитком перед ним).
Гонец изрёк: «О, лорд! Не смей
Перечить Королям.
Склонись, смирись – иль, видит Змей,
Падёшь и сгинешь сам!».
Ждут Короли назад гонца,
И он принёс ответ:
Пылает поперёк лица
Клеймо в три буквы – «НЕТ».
Эрцлав заклеймил гонца, и отправил назад. Это было объявление войны, и Короли его приняли. На верфях Старого Порта перестраивались грузовые баржи, обшивались бронёй борта, на палубах монтировались катапульты и стреломёты. Рождался грозный Железный Флот.
Армия не могла вмешаться: это бы означало гражданскую войну. И Эрцлав делал все, что было возможно. В горных кузницах ковалось оружие – на Севере не было плавильных заводов, так что в перековку шло любое железо, вплоть до инструментов. Наместник призвал союзников, и лишь один делец в Империи, молодой наследник некрупного промышленного картеля, поддержал его…
И Эрцлав кинул клич: «За мной
Все те, кто духом смел!».
Но зал, напуганный войной,
И глаз поднять не смел.
Тогда Огастус Мулер встал
И молвил: «Я с тобой.
Тебе, мой лорд – и кровь, и сталь.
Веди же нас на бой!».
Музыка переломилась, зазвучала тревожным маршем. Экран замерцал сполохами красных светофильтров, и по нему поползли силуэты кораблей. Над палубами взлетели снаряды из катапульт. Сшиблись две шеренги солдатских фигур, замелькали штыки и сабли.
То была странная война за Север. Война, где обе стороны сражались самодельным оружием, непризнанная – но оттого не менее кровавая. Болотные суда сходились в проливах, закидывали друг друга снарядами. Канонёрки Королей обстреливали острова, сжигали деревни болотников – а беловолосые мстители под покровом вечной ночи взбирались на палубы и резали экипажи. Мрачной славой были овеяны подвиги «цепных полков» – каторжников в шахтах расковали, пообещав свободу за победу, и они дрались страшнее всех…
И запылал огонь в ночи.
Всё в дело – гвоздь, медаль:
Ковались острые мечи.
Нам никого не жаль!
Восстали на Железный Флот