***
В подземелье работа закипела с новой силой. Поступавшие донесения разбирались, сличались и отправлялись в обработку. Трещали арифмометры, карандаши выплясывали на бумаге строки формул и стрелки схем. В сложнейших расчетах вычислялся путь беглецов по огромному городу. Друд – паук в этой сети – ходил от стола к столу, выслушивал отчеты, то и дело пробегал глазами очередную бумагу, хмурился или ухмылялся.
Среди суеты выделялись три фигуры у истыканной булавками карты Бомтауна на доске. Двое мужчин и женщина, все трое бритоголовые, в чёрно-красных мундирах и в островерхих колпаках. Они просматривали документы, переглядывались и время от времени рисовали на карте стрелку или круг. Хилла поразили их бесстрастные лица и неживой блеск глаз. Впервые видел он легендарных исчислителей – «живые счётные машины», аналитиков, достигших особыми тренировками нечеловеческой ясности ума. Все трое работали как одно целое, и круг на карте всё более сужался. Вот он охватил район, вот – квартал…
– Три, – наконец произнес один из аналитиков. Друд рывком подался к нему. – Три наиболее вероятных места, где может быть цель, – голос чёрно-красного был таким же спокойным и неживым, как взгляд.
– С разбросом вероятности от пятидесяти до семидесяти семи процентов, – добавила женщина, кучно поставив на карте три крестика.
– Это предместья, – пригляделся Друд.
– Логически обосновано, – подтвердил третий аналитик. – Беглецы ищут убежища, где можно залечь на дно.
– Незнакомы со специфическими правилами и нормами Бомтауна, – подхватила женщина. Исчислители не только действовали, но и говорили, как один, продолжая друг за другом. От этого поневоле делалось не по себе.
– Будут стремиться туда, где соблюдение установленных правил сведено к минимуму.
– Где не будут выделяться.
– Что означает предместья.
– В числе возможных мест, во-первых, Ночлежная Слобода. Вероятность мала.
– Слишком высок риск криминала.
– Во-вторых, гостиницы на Камышовой Улице.
– В-третьих… – Звонок прервал исчислителя, и в трубу почты упала капсула. Один из служащих вскрыл её.
– Срочная новость! – обернулся он. – Пожар в северных предместьях. Горит мюзик-холл «Чёрное Сердце»!
Настало молчание. Под взглядом Друда, исчислитель медленно воткнул булавку в третий крестик.
– Это они, – тихо сказал Часовой.
ГЛАВА 35
Сгоревший мюзик-холл походил на пещеру. Стены были черны от копоти, с потолка свисали каплющие пенные сталактиты. Под ногами хлюпало при каждом шаге, ботинки тонули в чёрной воде с наплывами пены.
– Вечный помилуй… Кто-нибудь погиб? – Хилл стоял на ступенях, зажимая нос платком.
– Не думаю, – отозвался Друд. Он обвёл помещение лучом фонаря; свет рассеивался в дымном мареве. Огонь умер, задушенный химикатами, оставив лишь едкий дым. Луч выхватил из мрака сцену – за сгоревшим экраном скрючились почерневшие железки, и трудно было представить, что совсем недавно они творили для публики волшебную историю. Остов клокодеона оброс изнутри бахромой восковых потёков от растаявших цилиндров.
Друд погасил фонарь и отвернулся. Вместе с Хиллом они поднялись на улицу, озарённую светом фар. Пожарные в серых робах и блестящих касках сматывали длинные рукава шлангов, грузили в кузов тяжёлые баллоны-распылители с пенными химикатами. В лужах на мостовой отражались уличные огни.
Свидетелей было всего трое. Толстяк-хозяин сидел в луже, обхватив голову руками, и мёртвым взглядом смотрел в выгоревший провал дверей. Поодаль жались друг к другу две зарёванные девицы в нарядах танцовщиц. Друд опустился на одно колено возле хозяина:
– Ты был там. Кто это сделал? – он тронул толстяка за плечо. Тот даже не шелохнулся. – Слышишь меня? – повысил голос Друд. – Кто?
– Я знаю, мастер, – окликнул его сорванный от рыданий голос. Девушка в перьевом уборе отпустила подругу и шагнула вперёд. Друд приблизился к ней. Глаза танцовщицы блестели, на щеках чернели потёки от слёз и туши.
– Говори.
– Это была банда Пижона Финна, – девушка дрожала и запиналась. – Порджи им платил за крышу, и зажал деньги, скотина. Они всё громили, потом – огонь…