– Спасибо, тёть. Рин, живей!
– Постой! – уже за порогом взмолился Рин. – Дай отдышаться… Мы куда бежим-то?
– Ты ж слышал, на вокзал!
– Нет, – Рин запыхался, но говорил твёрдо. – Мы и так мечемся, ничего не зная. Подожди минуту, и скажи, пожалуйста: что ты придумал?
И Коул объяснил.
– Да ты спятил? – Рин спал с лица. – То есть, прости, но… ты что?
– А что я? У тебя ещё варианты есть? Вот и у меня нет.
– Но, но, но! – Рин огляделся, будто ища те самые варианты. – Вот так просто? Но это же…
– Да, стрёмно, – согласился Коул. – Но ты подумай, где ещё денег взять. К тому же, это шанс свалить отсюда. Других не будет.
– Ну, вообще-то…
– Кроме того, – добавил Коул, – если сейчас не успеем, то нас всё равно возьмут. Про карантин слышал?
– Да, но… Стоп. Ты что, думаешь, – Рин округлил глаза, – что это всё… на самом деле, из-за нас?
– Не знаю. Но знаю, что если его введут, мы из Бомтауна уже не выберемся. Тогда проще сразу полицам сдаваться. Мне чего-то не хочется, а тебе?
– Нет! Нет, конечно. Просто… – Рин замялся.
И Коул, прекрасно понимавший чувства друга, положил руку ему на плечо.
– Ринель, всё будет хорошо, – убеждённо сказал он. – Главное, что мы вдвоём. Уже раз прорвались – и снова прорвёмся. Ты же мне веришь?
– Да, – друг слабо улыбнулся. – Да, конечно, верю.
– Ну, вот. А теперь, бежим!
К зданию пригородного вокзала они подбежали минут через пятнадцать. Вокзал выглядел убого даже в сравнении с анкервилльским: низкое строение из грязно-красного кирпича, обнесённое чугунными решётками. За оградой на освещённых путях застыли неподвижные составы, вереницы вагонов и цистерн.
Удача улыбнулась друзьям – тускло освещённый вестибюль был полон солдат. Одни подпирали спинами стены, другие расселись на вещмешках. В воздухе плавал сигаретный дым. Коул заметил и давешних беспризорников из трактира, сгрудившихся в углу.
– Мастер сержант! – Повертев головой, он углядел у касс рыжеусого вербовщика, и бросился к нему.
– Чего? – Сержант обернулся. – Постой. Ага, я тебя уже видел. Эк вас разукрасили! – Он взглянул на горящие красным циферблаты на запястьях друзей, и усмехнулся.
– Что, юнцы, отведали большого города? Перевидал я вас, таких. Небось, всё в рулетку спустили, да на мель сели?
– Да, да, типа того. – Коул поглядел на оробевшего Рина. У него самого под ложечкой свербело, но деваться было уже некуда. Назвался кукушкой – лезь в часы.
– Мы передумали, – сказал он. – Мы, это, хотим завербоваться. За аванс, и всё такое… Хотим с вами в Запределье!
ГЛАВА 36
Друд вошёл в ворота. Огляделся, потом опустился на одно колено, и рассмотрел в грязи колеи от колёс мобилей. Значит, вон туда! И Часовой двинулся к приземистым постройкам, перешагивая через рельсы.
Когда-то это место было полно жизни и движения. Здесь сияли лампы, грохотал металл, ползли по рельсам вагоны, а под потолками ангаров двигались подъёмные краны… Но с тех пор рельсы съела ржавчина, меж ними разросся мох, а по стенам расползлась плесень. Подходящее убежище для гнили рода людского!
Найти нужный ангар было просто. Лишь над его воротами горела тусклая лампа.
– Эй! Кто таков? – двое охранников у входа при виде Часового вскочили на ноги, хватаясь за пистолеты. – А ну, стоять! Кому ска…
Просторный ангар был освещён керосиновыми лампами, расставленными на ящиках. С потолка, укутанного тенями, свисали ржавые цепи с крючьями. В железных бочках билось пламя, и в его бликах бандиты походили на чертей из красногорских сказок.
Тик-такеры расселись на ящиках, из которых состояла почти вся меблировка логова. Бандиты весело болтали и посмеивались, передавая по кругу бутылки – трофеи из разгромленного бара. Огромный увалень-молотобоец упражнялся с кувалдой: помахивал ей в воздухе, подкидывал и ловил за рукоять, мурлыча под нос. Погром в «Чёрном Сердце» развеселил капону, истосковавшуюся по подвигам.
И лишь один был невесел. Пижон Финн сидел за столом – роскошным, на резных тумбах, взятым за долги у одного барыги – и с мрачным видом катал пальцем по столешнице монету. На душе у капоре было пасмурно.