– Как жук! – озвучил его мысли Рин. – Бр-р… Эти щётки, они чтобы чистить, подметать?
– И не просто подметать! – развил мысль Коул. – Прорези в днище нужны, чтобы туда мусор собирать? Это вроде уборщика?
– Молодцы, – кивнул Гай. – Уборочная машина, новинка. Один богатей в Светлом городе из столицы выписал. – Он открутил купол крышки, обнажив нутро сложного механизма. – Недоработка узла передачи: когда поворачивает, половину щёток заклинивает. Но если узел перебрать, и колёсико заменить… – Гай ловко вставил внутрь шестерёнку, что-то подтянул и чем-то щёлкнул.
– Готово! И самое главное. – Старый мастер хитро подмигнул мальчишкам, и достал из-под стола банку из тусклого свинца с отчеканенными на стенках алхимическими символами. Натянул на руку перчатку, отвинтил крышку банки… И каморку залил тёплый, жёлтый свет.
У Коула и Рина перехватило дыхание. В пальцах Гая сиял маленький, не больше ореха полупрозрачный шарик, наполненный янтарным свечением. Шарик казался отлитым из того же «стекла», что и монеты Времени – но светил намного ярче, будто крошечное солнышко. Хронолит, Камень Времени, чудо столичных алхимиков. Заряженные чистым Временем, эти кристаллы служили сердцами часовых двигателей, даруя энергию их пружинам.
Гай вставил камень в гнездо механизма и поставил уборщика на пол. Машина вздрогнула и покатилась, тихо шурша щётками.
– Ловко! – оценил Коул. Рин с грустью подумал, как бы ему пригодилась такая игрушка дома, где всё заросло пылью.
– Ловко-то ловко, – Гай со странным неодобрением посмотрел на ползающую металлическую «черепашку». – Только не нравится мне это.
– Почему? Отличная штука, и подметать не надо!
– Сделано хорошо, да. Но… Помнишь, ты про этот новый станок у вас на заводе рассказывал?
– С программным управлением?
– Верно. Вставишь, значит, нужные перфокарты, и он тебе любую деталь выточит. Так? – Гай отхлебнул чаю. – А теперь представь, что таких станков на завод не один, а десять, двадцать. Хорошо для производства, да?
– Ну, да, а…
– А людей куда девать? – вмешался Рин.
Коул запнулся. А ведь, правда. Если станки будут сами работать – зачем мастеровые? Что же, всех скопом уволят?
– Начальству виднее, – неуверенно предположил он. – Может, завод расширять? Производство вырастет, доходы вверх пойдут.
– Чтобы расширять, нужен спрос, – возразил Гай. – А если никому не нужно, чтобы завод в два раза больше пружин с шестерёнками делал?
– Да и деньги нужны для расширения! – подхватил Рин, явно заинтересовавшись. – А откуда их взять? Сам говоришь, ваш Геруд ворюга последний. Деньги выделят, а он их в карты просадит!
– Да не знаю я! – сдался Коул. – Я просто полы подметаю! И вообще: ты что мне, в «ломщики» вступить предлагаешь? – Он подозрительно уставился на старого часовщика.
– Просто хочу, чтобы ты своей головой думать учился. А то – «просто подметаю»… А потом глядишь, и тебя вот такой штукой заменят! – хмуро закончил Гай.
Не зная, что сказать, Коул вернулся к работе. От слов Гая на душе остался неприятный осадок. Когда ездящий по полу уборщик ткнулся в его ногу, он раздражённо отпихнул его.
Рин потягивал остывший чай, наблюдая за работой друга. Снаружи по броне шагохода зашелестел дождь, а здесь в печке уютно потрескивал огонь, и фонограф на столе наигрывал мелодию – казалось, мастерская ожила.
– А вам тут не страшно? – наконец спросил он. Гай удивлённо взглянул на него. – Ну, на Свалке жить?
– Чего тут страшного-то? – пожал плечами мастер. – Да, хрономалия рядом, и что? Из неё ведь жутики не лезут!
– А что там вообще?
– Да ничего. Старое железо, и всё; ну и темень непроглядная… Ты же в курсе, откуда Свалка взялась?
…Давным-давно, в дни Войны, в ущелье расположились войска. Тогда армия Королевства Вечерней Зари наступала по всем фронтам, и бои шли в какой-то полусотне миль южнее Анкервилла. Имперские части окапывались в горных долинах – разведка доносила о появлении у врага первых пневматических пушек-гаубиц, которые со дня на день могли начать гвоздить по городу.
В ущелье разместился Четвёртый Механизированный корпус имперской армии. Более двух десятков боевых машин: гигантские рыцари-шагоходы, тяжёлые бронированные «черепахи», проворные «фаланги». А ещё – солдаты, водители, механики. Здесь повреждённые в прошлых боях машины ремонтировали и возвращали в строй, готовясь к решающему сражению.