– Что, механиком?
– Куда там! – рассмеялся Коул: похоже, этот светловолосый паренёк вообще не знал жизни. – Уборщиком. Ну, там кое-чего нахватался. Потом к одному мужику со Свалки в ученики пошёл – Гай зовут, мировой старикан… – Коул подошёл к окну и присмотрелся к жалюзи. – Тут уже сложнее. Надо будет карнизы разбирать.
– Да ладно, и так светло. Ох, как же тут пыльно…
– Ничего, зато видно, сколько мудрости скопили. О, кстати о мудрости! – Коул схватил с полки увесистый том «Слов Вечного», сборник мудрых изречений повелителя. – Гадать по Словам умеешь?
– Нет. Это как?
– Это так! – Коул, не глядя, распахнул книгу и наугад ткнул пальцем в строчку. – И читаем, что выпало. «Порой мы видим многое, но не замечаем главного». Книга третья, цитата сорок седьмая!
– Дай я попробую! – Рин взял книгу у него из рук. – Так-так… «Все почести этого мира не стоят одного хорошего друга». Ого…
– С ума сойти, сколько тут всего! – Коул перебирал книги на полках. Вот «Мифы и легенды Северной провинции». Страницы книги пестрели жуткими картинками – болотная гидра о девяти головах, вороны с черепами в когтях, какие-то страшные мужики сплошь в синих татуировках. – Вот, стихи: «О, роза в утреннем саду, любви твоей смиренно жду», тра-ля-ля. А это… О-о! – Он распахнул книжку в потёртой картонной обложке, пролистал страницы: почти на всех были схемы и чертежи, сцепления зубчатых колёс, какие-то узлы в разрезе.
– Это же «Введение в механику фрезерных станков», второе издание! – Коул потряс книжкой. – Редкая книга, только для часовщиков. У нас на весь завод таких едва ли с пяток будет, только для мастеров… Слушай, можно, я возьму? – неожиданно для себя выдал он.
– Возьмёшь? – растерялся Рин. – Ну… Тётушка всё равно не заметит. Тем более, мне тебе заплатить нечем, извини…
Коул сперва не понял, потом дошло.
– Да брось ты! Какое «заплатить»? Я ж не насовсем, почитаю и верну.
– Вернёшь? – Глаза Рина странно блеснули. – То есть, я не сомневаюсь, просто… ты ещё зайдёшь?
– А почему нет-то? Мне по стене забраться – тьфу! Хотя, если нельзя…
– Нет-нет! Зачем по стене, я охране скажу – тебя всегда пропускать будут!
– А тебя послушают?
– А кого же ещё им слушать, тётушку? – Рин усмехнулся, и впервые показался уверенным в себе. Но тут же потупился. – Извини. Я просто не привык с кем-то болтать. Ко мне же никто никогда не приходит…
И Коул вдруг представил себе, как одиноко и тоскливо этому несчастному белобрысому птенцу в огромном, мрачном доме, медленно гниющем и разваливающемся изнутри, с сумасшедшей и сварливой тёткой-бабкой. И на миг ему стало стыдно, что он, простой парень с Тёмной стороны, выходит намного счастливей знатного мальчишки – с доброй мамой, всегда ждущей дома, вольный бегать по крышам и рисовать углём на стенах домов…
– Ну, почему «никто»? – приободрил он. – Я же пришёл!
...Рин проводил его до самых ворот. Пожилой охранник нахмурился было при виде чужака, но Рин отозвал его в сторону и что-то негромко объяснил; тот лишь пожал плечами.
– Чего ты ему наплёл? – поинтересовался Коул уже за воротами.
– Сказал, что я тебя давно знаю, и мы на Рыночном мосту познакомились, – беззаботно отозвался Рин. – И что графиня тебя наняла, чтобы всякое ремонтировать, так что ты всегда приходить можешь.
– Ловок ты врать! – восхитился Коул. – Погоди, ты и на рынок сам ходишь? А служанка на что?
– Ой, Марта не умеет продукты выбирать, да и готовит не очень. А графиня любит всякие протёртые супы. Пришлось по книжкам учиться…
Мальчишка-знатюк, который сам ходит за продуктами, да ещё и на кухне хозяйничает. Рассказать парням – во смеху будет! Но тут же Коул понял, что не хочет рассказывать о Рине дружкам.
– Ладно. Давай, пока, Ринель!
– Пока… Ты приходи ещё.
– Конечно!
Уже отойдя, Коул обернулся. Фигурка в потрёпанной одежде всё ещё стояла в воротах, маленькая на фоне огромного сада и дома. Он помахал рукой, и Рин вскинул руку в ответ…
***
Коул улыбнулся воспоминаниям. И, повернувшись, зашагал по улице.