– Не понял. – Коул помнил Трудла, хозяина механических мастерских в Рычажном районе, неопрятного громилу в штанах с подтяжками и с вечной сигарой в зубах. – Не понял, каким боком тут ты, Ренз. Тебя Трудл на работу взял, что ли? Ты ж даже гайку на болт не накрутишь!
– Язык прикуси, – окрысился Рензик. – Может, и взял. Трудлу не только «чинилы» нужны, знаешь ли.
– Ага, – кивнул Коул. – Ещё и хулиганьё вроде вас, чтобы запугивать и угрожать. А то и морды бить. Значит, вы теперь его личная гвардия, так? Нашли, к кому прилепиться?
Коротышка насупился.
– Тебя предупредили, – сказал, как сплюнул, он. – Будешь упираться – пожалеешь. И старикану тому со Свалки передай!
– Пошёл ты, Рензи, к жутику за пазуху, – пожелал Коул. – И Трудла твоего туда же. А «старикану» сам передай, если не струсишь на Свалку сунуться! – Ренз от возмущения подавился дымом и закашлялся. Коул с усмешкой отошёл.
Но радость от пустяковой победы быстро сменилась мрачными мыслями. «Работать на трест» – значит, больше половины заработка отдавать Трудлу. А деньги самому нужны. На еду, на квартплату, на керосин и уголь. А больше всего, на курорт для мамы. Этель в холода часто кашляет – ей бы отдохнуть на море, на цветущем Солнечном Берегу…
За работой и невесёлыми думами прошло ещё полдня. Когда часы пробили восемнадцать, мальчишки направились в класс – сегодня был учебный день.
По закону Империи, все дети получали образование. Вот только качество его сильно разнилось. Ребята из хороших семей ходили в школы, аристократы и богачи нанимали домашних учителей – даже к Рину приходили два учителя. Ну, а беднота училась за счёт завода, что означало один час занятий в три-четыре дня. Уроки вёл учитель Руфус – горький пьяница, не знавший толком ни одного предмета, учебников на всех не хватало, и толку от такой учёбы было мало.
Класс был длинной комнатой с двумя рядами парт и потрёпанными учебными плакатами на стенах – списанным старьём из нормальных школ. Мальчишки расселись, как попало, кто-то оживлённо болтал, а на задней парте Рензик с дружками уже шлёпали картами.
– Д-дети! – В класс ввалился Руфус с портфелем под мышкой. Рубаха навыпуск, взгляд мутный, а большой нос багровел, как слива. По комнате расплылся запах перегара. Кто-то хихикнул; Руфус плюхнулся на место, порылся в портфеле (там стеклянно звякнуло) и шлёпнул на стол учебник. – История! – провозгласил он. – Хто мне скажет сегд’шню тему?
– Война за Единство! – проворчал кто-то. Но Руфус даже не услышал.
– История – это у-у! – потряс он в воздухе пальцем. – С’годня мы… – Он уставился в учебник и замолк, подперев кулаком щёку. – Х-хорошие детки, – наконец выдал он, уронил плешивую голову на книгу и засопел.
– Вот и выучен урок, – буркнул Рензик. Некоторые заржали. – У меня туз стрел; гони монету, Тиль!
Но сегодняшнему уроку было суждено пройти не так, как обычно. Не прошло и нескольких минут, как в класс заглянул учётчик Банджи.
– Эй, Руфус! Ты забыл подать формуляр… – Старик замолчал, узрев спящего учителя за столом. – Привет, ребятки. Что, опять? – Пацаны на первых рядах закивали.
– Мда, – Банджи подошёл к столу, вытащил из-под щеки храпящего Руфуса обслюнявленный учебник. – А чего у вас сегодня-то?
– Про Войну, мастер Банджи!
– Хм. – Старик задумчиво взглянул на часы. – Ну, ежели хотите, про Войну вам и я рассказать могу!
Мальчишки принялись удивлённо переглядываться.
– Сам-то я, понятно, не воевал, – уточнил Банджи. – А вот прадед мой – воевал, в горную пехоту записался. Он тогда совсем пацаном был, не старше вас… Эй, сынки! Карты положьте, нам другая нужна.
И Банджи развернул над доской большую карту. Старая и вытертая на сгибах, она изображала Часовую Империю – идеальный круг, разделённый на двадцать четыре сектора-округа, как пирог на ломтики. Территорию пересекали шрамы горных хребтов, среди которых выделялись два крупнейших: занимавший почти всю Вечернюю провинцию массив Закатных гор – и неприступный Оскаленный хребет, обрамлявший Империю с севера. На юге раскинулось море с россыпью островов, на востоке тянулись степи. Четыре провинции были закрашены разными цветами, а в центре находилась столица, великая Гномония. По границе располагались значки в виде башенок – двадцать четыре Оплота, неприступные крепости, охраняющие страну от Запределья.