Хилл подал знак рабочим, те открутили винты и сняли тяжёлый бронзовый кожух. Коул уставился на обнажённые внутренности механизма, ища знакомые детали. Как всё это должно работать? Изнутри станок походил скорее на музыкальный автомат: тонкие стержни с крючками-зацепами расходились веером от приёмного механизма. К резцу вёл коленчатый стальной «хобот» на шарнирах.
– Вращающая подача идёт по гибкому рукаву, – показал он на «хобот». – Так что курсовая группа совмещена с роторной. Резец может по-всякому менять положение, смотря какую деталь надо выточить.
– Но ведь возможных позиций для резца – сотни! – заметил инспектор. – Что же, для каждой нужна отдельная группа шестерней? – Это прозвучало с намёком, и Коул наморщил лоб. Как устроен приёмный механизм карт, он знал лишь вкратце – Гай рассказывал. Думай, думай! Змейство, давно он так не влипал. Даже когда шёл против Рензика и его дружков-понов с цепью в руке, не было так стрёмно.
Стоп! Да-да, на одном из чертежей был станок в разрезе, и там совершенно точно были…
– Цепи! – радостно вскрикнул он. – Цепная передача! Не нужно отдельных групп! – Всё сложилось в голове. – Приёмный порт для перфокарт состоит из рядов пружин на шариках. Когда вставляют карту, они сжимаются – и руководят перекидыванием цепей между шестернями. Так задаются нужные операции! Для изготовления каждой детали свой набор карт…
Как будто все части механизма встали на место. Он говорил торопливо, местами запинаясь, но с каждым словом всё уверенней. Улыбка на лице Хилла медленно угасла, теперь он казался растерянным.
– …И систему охлаждения! – завершил Коул. Перевёл дух, и лишь тогда осмелился обернуться. Рабочие смотрели удивлённо и недоверчиво. Геруд, кажется, забыл, как дышать: он покраснел и надул щёки так, будто сейчас лопнет.
Хилл негромко хлопнул в ладоши, потом ещё раз, и ещё. Секунду спустя захлопали и остальные. Рин аплодировал громче всех, с восторгом в глазах. Коул неловко улыбнулся. Чувство было непривычным, но приятным… Вдруг пришла мысль – может, это его шанс? Наконец-то показать, что он достоин лучшего?
– Прекрасно! – заявил инспектор. – Молодой человек, я восхищён. Как вас зовут?
– Коулден, мастер Хилл.
– Ты удивительно хорошо разбираешься в технике, Коулден. Ну, кем ты работаешь на заводе? Младший наладчик, помощник механика?
– В-ваша высокоточность! – встрял Геруд, широко и натужно улыбаясь. – Это недоразумение, уверяю! Он…
– Постой-ка. – Хилл протянул руку и взялся за край жёлтой жилетки Коула, будто лишь сейчас заметил. – Ты что, уборщик?
– Ошибка в документах! – заторопился Геруд, и главный учётчик возмущённо уставился на него. – Уже готов приказ о его повыше…
Хилл разочарованно поморщился.
– Ну как же так, мастер Геруд? – протянул он. – Юноша столь выдающихся знаний подметает полы, тогда как… – Он не договорил, но и так было ясно, о ком речь. Трепке жалко отступил куда-то за спины рабочих. – И вы ещё говорите про работу с кадрами!
– Но я! это не моя!.. – Геруд сбился. Коул недоумённо переводил взгляд с хрониста на толстяка. Хорошего настроения как не бывало: что тут творится? – Я смогу всё объяснить, – через силу, наконец выговорил Геруд.
– Надеюсь, – кисло сказал Хилл. – Потому что я в этом не так уверен. И уж точно не сегодня. У меня дела, – он посмотрел на ручные Часы.
– Как? Мы хотели предложить вам отужинать!..
– Думаю, это необязательно. Всего хорошего! – И Хилл направился к выходу. Закатное солнце сквозь окна отбрасывало длинную тень от его фигуры.
Геруд тяжело повернулся к рабочим.
– Всем разойтись, – тихо сказал он. – Пошли прочь, ну! – Коул собрался было ускользнуть вместе со всеми, но на его плечо легла волосатая ручища.
– А вы, Тринад… Коулден, – проговорил Геруд с лёгкой улыбкой, – пройдёмте-ка в мой кабинет.
– Мастер управитель?
– Я сказал, пройдёмте. – И от тона, каким это было сказано, Коул вздрогнул.
Рин проводил друга и управителя тревожным взглядом. Помедлил – а потом, решившись, бросился к выходу. За день он успел запомнить путь по коридорам.
– Стойте! – Он догнал инспектора на проходной. – Мастер Хилл! Подождите!