— Я не знал, к кому ещё бежать, — Рин выглядел несчастным. — Я так испугался!
— Погоди, Ринель. — Коулу тоже было не по себе, но он попытался собраться с мыслями. — Ну, Часовой, и что? Мало ли, зачем он тут. Может, Хилл на заводе какой-нибудь саботаж раскрыл!
— Нет, Коул, — жестко оборвала его мама. — Если пришел Часовой — значит, нас всё-таки нашли.
— Чего? — Коул поражённо уставился на мать. Только сейчас он заметил, что Этель одета по-дорожному, с сумкой на плече. И взгляд у мамы был непривычный — строгий и печальный. Ничего не понимая, Коул взглянул на Рина, но тот смотрел так же недоумённо. — Мам, что…
— Нет времени! — Мать швырнула на кровать его одежду. Коул по голосу понял, что лучше не спорить: поспешно натянул штаны и рубашку, накинул куртку.
— Наша вина, — цедила Этель сквозь зубы. Она выхватила из ниши за зеркалом шкатулку с деньгами и бросила в сумку. — Столько лет прошло, бдительность утратили… Надо было раньше уходить, но ты был слишком слаб. Змейский хвост, я надеялась хотя бы на сутки!
— Мам! Да что случилось? — взмолился Коул. Мать казалась незнакомой и пугающей. Этель обернулась к нему…
И в этот момент снизу донесся стук в дверь.
Коул узнал этот мелкий, дробный стук: соседка сверху, мистрис Снелл. Гай всегда выстукивал бодрый мотив… Мама мгновенно напряглась и прижала палец к губам: тихо!
— Этель, душа моя! — раздался голос соседки. — Я принесла вашему бедному мальчику гостинец. Откройте, пожалуйста!
— Это они, — прошептала мать. — Так… Ребята, вам надо бежать.
— Куда? — Мать не удостоила Коула ответом. Откинув коврик у кровати, она сняла половицу и вытащила из ниши под полом сундучок с окованными сталью углами: на крышке сразу четыре замочных скважины крестом и ряд колесиков с цифрами. В руке Этель возник ключ, она поспешно отомкнула три из четырех скважин, набрала код и откинула крышку.
В сундучке оказались стеклянные и металлические детали, переложенные тканью. Коулу они сперва показались разобранной керосиновой лампой – но мать проворно и умело принялась состыковывать и скручивать их друг с другом. Щелчок-поворот-щелчок, вот она примкнула деревянный приклад, и в руках её очутилось странное оружие. Не то пистолет, не то укороченное ружьё, в основании сдвоенных стволов стеклянный шар в металлической обрешётке.
Коул ещё смотрел непонимающе, а мать уже откинула двойное дно — и засияли шесть прозрачных патронов в гнёздах, заполненные изнутри жёлтым светом. Этель схватила сразу два и зарядила оружие. Щёлкнул приклад, и одновременно в голове у Коула щёлкнуло шокирующее понимание. Дисхрон! Оружие, запрещённое чуть ли не со времён Войны, алхимическое ружьё, выстрел которого мгновенно выжигал время цели. За одно хранение такой штуки полагалась каторга в самых глубоких северных шахтах — а она лежала у них под полом?
— Слушайте внимательно, мальчики. — Мама выпрямилась с оружием в руках, спокойная и собранная. — Вам лучше уйти по крышам, и быстрее, пока эти твари не окружили дом. Найдите Гая, он поможет. Не медлите, и не оглядывайтесь. Если здесь Часовой — он пустит по вашим следам весь город!
— А вы? — В дверь снова постучали.
— Я вас догоню, — скупо улыбнулась Этель. — Не бойтесь.
— Нет! — Коулу стало жутко, будто во сне, когда никак не проснуться. — Мама, не надо! Давай…
— Коулден. — Мама произнесла это совершенно спокойно, но Коул мгновенно замолчал. Её голос и взгляд каким-то образом убедили его, что возражать бесполезно.
— Мам, — растерянно повторил Коул. Сейчас надо было что-то сказать, убедить, выпытать, в конце концов, что за змейство происходит! — но вместо этого он почему-то сказал совсем другое: — Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю, сынок. — Мама шагнула вперёд и коснулась губами его щеки. — А теперь идите! — И сбежала по лестнице.