– Мастер Друд, – не выдержал стоявший у двери Хилл: сцена неприятно напомнила ему собственный вчерашний спор с учетчиком. Но тотчас умолк, когда Друд пронзил его ледяным взглядом.
– Советую вам придержать своё мнение, инспектор. Мы уже потерпели неудачу из-за того, что я доверился вам: мол, мальчишка избит и слаб, и точно не убежит… И что? Сбежали оба, и теперь приходится привлекать дополнительные силы! Так что не заставляйте меня подозревать и вас в измене!
Хилл промолчал.
Он старался не вспоминать детство. Но сейчас в памяти всплыло, как однажды они с друзьями бросили кусок дрожжей в сортир во дворе старого ворчуна Гоббса. Ох, и было хохоту! Мама потом ругалась и сулила ему будущее бандита. Отец ухмыльнулся в усы, а потом спокойно объяснил сыну, что зря он так поступил, ведь мама хотела поставить тесто для пирога. Зато Виви́ хохотала так, что чуть животик не надорвала, и всё просила пересказать ещё раз. Виви…
И сейчас Хилл не мог отделаться от чувства, что он снова бросил дрожжи в вонючую дыру.
– Разбить город на сектора! – Друд ткнул пальцем в карту города на стене. – Перекрыть основные улицы. Организовать патрули, и прочесать каждый район!
– У нас может не хватить людей, – Корф благоразумно не стал добавлять, что подобные учения не проводились давным-давно – опасаясь трибунала. – Я не могу позволить отозвать отряды из Долины.
– Привлекайте добровольцев. Объявляем «красный» уровень тревоги!.. А, наконец-то! – Последнее относилось к запыхавшемуся полицейскому, что вбежал в двери с двумя картонными папками личных дел в руках. Друд сорвал печати, нетерпеливо пролистал бумаги, рассмотрел фототипии двоих мальчишек – один угрюмый и темноволосый, другой светленький, с открытым и простым лицом.
– Ну, вот. Один с восточного берега, другой с западного – выставьте кордоны на мостах! Кому возможно, раздать копии фото, остальным устную ориентировку. – Друд уверенно раздавал приказы, будто чертя пальцем на карте схему гигантского капкана на двух человечков. – И, самое главное: закрыть вокзал!
– Но!.. Мастер Друд, это вне наших полномочий!
– Вот как?
– Вокзал – важнейший транспортный узел! – Корф подхватил со столешницы фотопортрет в рамочке, спасая от растекшейся лужи какао. – Решение об его закрытии и задержании поездов требует санкции начальника вокзала!
– И где он сейчас? На станции? Инспектор, за мной! Поедем на санкцию за станцией… тьфу! Погодите-ка. – Друд пригляделся, и вдруг выхватил фототипию из пальцев комиссара. Семейное фото изображало самого Корфа в мундире, пухленькую жену и дочку – угрюмую девочку с волосами в два хвостика, в белой рубашке со значками и черном галстуке. – Аха! В городе есть ячейка симовцев?
– Да, – растерялся Корф. – Моя дочь состоит в отряде, и…
– Вот и решение вопроса нехватки людей. Поднимайте всех ребят. Поделить на пары и тройки, придать в подчинение полиции… Можете гордиться своей дочкой, комиссар – сегодня она послужит Империи! – От ухмылки Друда полицейского бросило в пот.
– Хотя я не думаю, – добавил Часовой с порога, – что С.И.М. уже учредил значок «Охота на человека»!
Когда незваные гости покинули кабинет, Корф шумно выдохнул, промокнул лоб платком, и им же вытер лужу какао на столе. Хотел было заварить себе ещё – чайник бурлил на спиртовке – но тут в дверь просунулось лицо полицейского.
– Шеф! Доставили вещи, э-э… задержанной! Есть пара интересных штучек, не желаете посмотреть?
– Не «штучки посмотреть», стажёр, – ворчливо поправил комиссар, – а ознакомиться с уликами. Уже иду.
Тренькнул звоночек, и в трубу пневмопочты на стене упал цилиндр с посланием. Корф развинтил его и развернул документ. Как он и думал, это оказался приказ о решении «нештатной ситуации» на ветряных станциях Ревущей Долины. Но, пробежав его глазами, Корф изменился в лице. Немного поколебавшись, он взял со стола печать и украсил документ синим оттиском.
– Прости и помилуй, владыка, – пробормотал он, и осенился знаком песочных часов на плакат с ликом Вечного.
Помянутые «штучки» ждали на столе в комнате для допросов. Первой уликой оказалось с полдюжины стеклянных пузырьков, наполненных разноцветным содержимым.
– Наркотики, – поинтересовался Корф у эксперта-криминалиста. – Или яды?