«ТИБЯ ПРЕДУПРИЖДАЛИ»
Боль в груди набухла толчками, вонзилась под лопатку и стиснула когтями сердце.
Мастер Ольц схватился за грудь и рухнул на колени.
* * *
Кузовоз подъехал к вокзалу. Через окно Гай заметил две припаркованных «консервы», но виду не подал, что его это как-то озаботило. Машина проехала мимо лагеря депортированных; худая девочка в отрепьях на обочине проводила её бессмысленным взором.
Водитель посигналил, и ворота отползли в сторону. Кузовоз въехал на грузовую платформу, освещённую яркими фонарями – здесь шли приготовления к погрузке.
Гай выбрался из кабины, пока ящики цепляли к тросу крана. Поезд уже подали на пути, и состав растянулся вдоль перрона сплошной стеной. Товарные вагоны, три пассажирских низшего класса, переделанные из скотовозок – в таких возили сезонных рабочих из Вест-Шатонска; несколько оборванцев дымили самокрутками неподалёку. Ещё один, без окон и с решётками на дверях тамбура – в нём везли на север арестантов…
А во главе состава возвышался клокомотив. Даже бывалому Гаю он внушал невольное почтение – своей огромностью, величавостью, устремлёнными вперёд хищными формами. От носа до кормы он был закован в литой серебристый кожух безупречно обтекаемой формы. Скошенный решетчатый нож путеочистителя выступал над рельсами, как таран древней боевой галеры. Кожух выгибался двумя арками над огромными ведущими задними колёсами; шатуны походили на лапы кузнечика, поджатые для прыжка.
Когда ящик наконец опустился на землю, и грузчики отошли, Коул внутри тихо перевёл дух. Поездка вышла ужасной, на каждом ухабе наваливались на плечо тяжёлые железяки, вдобавок его укачало.
– Эй, Рин, ты как? – чуть слышно шепнул он уголком рта.
– Ничего… – судя по прерывистому шёпоту, Рину было ещё хуже.
– Стойте! – От вокзала в свете фонарей шагали двое, учётчик и полицейский. Гай, с виду совершенно спокойный, внутренне напрягся.
– Что стряслось, Вельш? – спросил водитель.
– Внеочередной досмотр, – пояснил учётчик. Ему самому ситуация не нравилась. Ни с того ни с сего на вокзал нагрянула полиция, вдобавок под командованием каких-то типов – и один из них, с виду сущий побирушка, немедленно потребовал встречи с начальником станции. – Ищут что-то, а то и кого-то.
– Эк! Что, и поезд задержат, поди?
– Хотели бы, да машинист хай поднял. Двигатели уже заведены, маховики разогнаны, всё стопорить – это ж какие затраты…
– Хватит болтать! – нервно оборвал полиц. Учётчик зажёг искровой фонарик и проверил пломбы на ящике. Гай наблюдал за ним с деланным спокойствием.
– Всё цело, – доложил Вельш. – Можно грузить!
– Нет, – помедлив, покачал головой полиц, и от этого «нет» мальчишки в ящике вздрогнули разом. – Мне надо убедиться. Эй, ребята!
К нему подошли двое симовцев: бритоголовый паренёк и девочка со стянутыми в хвостики волосами. У обоих за плечами по пневматической винтовке – лёгкой, «ученической»; в кармашках на поясах краснело оперение усыпляющих дротиков. Парень держал на поводке поджарого и остромордого чёрного пса. С них троих можно было хоть сейчас ваять скульптуру на площадь.
– Гром, ищи! – строго велела девчонка. Пёс нетерпеливо сунулся к ящикам и начал их обнюхивать. Коул и Рин оцепенели и задержали дыхание, когда в щель меж досками ткнулся сопящий нос. Рин впился зубами в кулак, чтобы не всхлипнуть от ужаса…
Но ничего не случилось. Пёс обнюхал все ящики, фыркнул и уставился на хозяев: мол, а что? Гай тихонько выдохнул: он уж боялся, что зелье во флаконе выдохлось.
– Всё чист’! – доложил парень, и Коул с удивлением узнал голос Рокка. (В другое время этот каламбур его позабавил бы – «услышал голос рока»).
– Ну и слава Вечному. Эй, загружайте!
Заскрежетали натягиваемые лебёдками тросы. Конвейер погрузочной линии приподнялся, как трап, и лёг на борт полувагона без крыши. Рабочие вкатили на конвейер первый ящик – тот поехал по нему до самого верха, где его подцепили крючьями к стреле вокзального крана, и вот он уже опустился на дно полувагона. Когда взялись за контейнер с мальчишками, Коул похолодел – представив, что сейчас их погрузят, а сверху нагромоздят другие ящики.