Неслышно обошёл квартиру. Кухню, гостиную… тихо скользнул в спальню. Дверь даже не скрипнула. Вот он. Бледный. Осунувшийся. Длинные блондинистые локоны сменились радикально-короткой стрижкой. Говорят, стрижкой при тяжёлых стрессах отчаявшиеся заменяют самоубийство.
Злости нет. Только боль плещется глубоко в душе. Боль и страх. По-прежнему страх. Что исправить ничего нельзя. Что он всё-таки опоздал. Макс прилёг на постель и, крепко прижав его к себе, зарылся носом в стриженный затылок, вдыхая такой родной запах.
- Что же ты творишь…
Мир вздрогнул, напрягся, а потом обмяк, зажмурившись. Макс… Он здесь. Он рядом… В груди словно что-то взорвалось и испуганными птицами полетели, заторопились слова. Невысказанное отчаяние, невыплаканная боль и огромная, как мир вина.
- Прости… Прости, Макс… - глаза жгло даже под закрытыми веками. – Я люблю тебя, ты мне так нужен. Всегда был нужен. Меня нет без тебя. Я не живу без тебя, не существую, - он сжимался все сильнее и больше всего на свете сейчас боялся открыть глаза. – Ты… Я не могу без тебя. Прости…
- Я люблю тебя, светлый… - выдохнул Макс. – Не понимаю, особенно сейчас, но люблю. Жизнь без тебя – не жизнь… Но что же ты творишь, хороший мой… Мы вместе и так дров наломали, а ты собираешься дрова в щепки перемолоть… Я не оставлю тебя. Прости, я… так боялся, что стал тебе совсем не нужен…
- Не понимаешь… - эхом выдохнул Мир, поворачиваясь к нему. – Я сам себя не понимаю. Я… столько всего натворил, любимый мой, - он робко, боясь, что его оттолкнут, провел ладонью по щеке. – Любимый. ЛЮ-БИ-МЫЙ. А ОН им не был и не будет никогда. Ты – мой день, мое солнце, нежность моя. А он… огонь, страсть, боль, которая мне нужна. Макс… но только без тебя я не выживу. Меня не станет, если ты уйдешь, не простишь. Только рядом с тобой мне тепло.
- Я не могу причинять тебе боль… - Может, всё дело в памяти? В том, как много лет назад ему приходилось вытаскивать Мира, теряющегося в роли? ТОГДА ему нужна была эта боль. Тогда у них и выхода другого не было. – Не могу, светлый мой… - Макс нежно коснулся его губ поцелуем и шепнул как когда-то давно: - Делай что хочешь, будь с кем пожелаешь, мой блудный кот… только всегда, слышишь? Всегда возвращайся ко мне… я слишком тебя люблю…
В ответ Мир вжался лицом в его ладонь, пряча горячие, долгожданные слезы.
- Люблю тебя… Люблю!
========== Эпилог ==========
Комментарий к Эпилог
Эпилог, но не конец. “Последнюю точку” смотрим дальше.
Эпилог
Пётр ещё раз оглядел кавардак, воцарившийся в гардеробе. Вроде бы всё сложил, и в то же время… куда девать все эти шмотки — не известно. И вроде не так долго в Москве пробыл, а гляди ж, сколько всего скопилось. Отдельно лежали несколько вещей. Три пары брюк, две футболки, рубашка, пояс… всё с логотипом «РБ». Оставить. Забыть. Иначе будет только больнее.
Мир звонил. Каждый день. Сыпал сообщениями. Но Пётр молчал. Потому что стоит только ответить и всё завертится по-новой. А он дал слово Максу. Хотя, прежде всего, себе.
В дверь настойчиво позвонили, и Страхов, тяжело вздохнув ещё раз, побрёл открывать.
— Убегаешь? — Мир, стоявший на пороге, шагнул вперед, не давая Петру и шанса остановить его. Оглядел сложенные вещи, закусил губу, а потом обернулся. — Не надо, не уезжай. Ты действительно мне нужен, — улыбка коснулась губ. — Я знаю, что я эгоист. Но мне нужна твоя любовь. Без нее я не буду целым.
— Я обещал, — Пётр прикрыл за ним дверь и прошёл в комнату. — Если я останусь, он… всё равно для него я на всю оставшуюся — враг. А для тебя… ты всё расставил по местам тогда, — он устало опустился на краешек заваленной вещами постели. — Я слишком люблю тебя, чтобы оставаться мальчиком на пару ночей от случая к случаю.
— Дурак, — выдохнул Мир, подходя к нему вплотную. — Ты стал частью моей жизни. Необходимой мне частью. Я не знаю, как все это будет дальше, но я не хочу тебя терять. А Макс… он понял, принял. Пьер… Я не буду ничего тебе обещать. Но не уезжай. Пожалуйста, — Мир склонился к нему, приникая к губам. — Пожалуйста.
Пётр собрал в горсть его короткие волосы, а потом, обняв, рывком опрокинул на постель, подминая под себя, наплевав на разбросанную одежду, часть из которой была плодом работы Мира.
— Я хочу тебя каждую секунду. Я вижу тебя в лицах других. Ты моё наваждение, Мир… и мне больно от того, что он… не важно, Мир, забудь… Мне, правда, лучше уйти, пока мы не натворили ещё бОльших бед.
— Самый большой мой страх уже случился. И закончился, — Мир улыбнулся, лаская кончиками пальцев его искаженное лицо. Словно пытался стереть с него боль. — Как мне уговорить тебя? У меня слишком мало дорогих мне людей. Не лишай меня себя.
— Я хотел бы ненавидеть тебя, Бикбаев, а ещё лучше никогда-никогда не знать, — Пётр прижался губами к его губам со всё той же жадностью, с тем же жаром, с которых всё началось так давно и недавно. — Но я люблю тебя. Просто люблю.
— Тогда люби меня. Просто люби. Как можешь, как хочешь, как умеешь. Люби.
— Люблю, — выдохнул Пётр, понимая, что решение в очередной раз изменилось кардинально, а бронь билетов придётся отменить. Но… немного позже, возможно…
***
Мир, словно не веря тому, что вернулся домой, захлопнул за собой дверь и прошел в дом. Разулся и, наскоро смыв с себя дневную пыль, прошлепал по полу коридора и замер перед дверью в спальню. Тонкая полоска света на полу… Не спит. Ждет? Мир на мгновение зажмурился и, давя зарождающийся страх, повернул ручку. После того, как он уехал от Петра, выставившего его за порог, предварительно дав обещание, что не будет пытаться сбежать, Мир навестил пап. И пять минут на «чайку попить» затянулись почти на три часа смеха и разговоров серьезных и не очень. И когда Мир спохватился, часы показывали уже начало одиннадцатого ночи.
— Извини, я заговорился с папами, — Мир виновато улыбнулся и тут же скользнул под одеяло. — Они передавали тебе привет, — помолчал немного, а потом, потянувшись вперед, коснулся губами его плеча. — Люблю тебя…
Макс закрыл книгу, отложив её на прикроватный столик и, чуть сдвинув в сторону приоткрывшего один глаз Киса, легонько поцеловал любимого. Любимого, вернувшегося домой. К нему.
— Я тоже люблю тебя, светлый… Спасибо, что ты есть у меня…
Это не КОНЕЦ, смотрим следующую часть.
========== Последняя точка ==========
Мир стоял у окна и нервно курил. Мял сигарету тонкими длинными пальцами, скупо улыбался, глядя на то, как словно впавшие в детство отцы играют в снежки во дворе. Их смех звенел в морозном воздухе, глаза сияли от такого простого, но такого огромного и светлого счастья. И пусть обоим уже далеко за сорок, сейчас, среди наметенных за день сугробов резвились двое мальчишек, влюбленных друг в друга до одури. Озябшие пальцы, побледневшие от мороза улыбчивые губы согревали дыханием и легкими поцелуями.
Мир докурил сигарету, отправил ее в пепельницу и, прикрыв глаза, уперся лбом в холодное стекло окна. В родительском доме всегда тепло. А вот в его собственном… Не холодно, нет. Просто… сквозняк. Дует по ногам, ласкает спину и плечи. И с этим нужно что-то делать. Мир знает, что именно. Но решится на это не так-то просто. Хотя… виной больше, виной меньше — какая уже ТЕПЕРЬ разница? Он сделал звонок полчаса назад. А сейчас нужно просто заставить себя выйти из этого дома, сесть в машину и проехать пару десятков километров. А потом…
…Он выскользнул из дома незаметно. Оставляя за спиной счастливый смех, почти бегом добрался до машины, нырнул в салон и, запрещая себе думать, рванул автомобиль с места…
…Касаться его было больно. Чувствовать ЕГО касания — невыносимо. Но Мир, как мазохист, снова и снова ластился, как большой кот, подставляясь под жаркие губы и наглые ласки. Волной подавался навстречу каждому движения внутри себя, словно пытаясь впечатать в свое тело это ощущение близости.
А потом, когда все закончилось, он сел на разворошенной постели, вытянул из пачки сигарету и выдохнул: