Гора тел покрывается инеем. Окоченевшие трупы дергаются и качаются, словно пытаясь вывернуться из переплетения конечностей.
Вокруг склянки вспыхивает коронный разряд, который освещает тела, подергивается и трещит на потолочных балках, будто неоновый плющ. Он становится невероятно ярким. Чур отводит взгляд.
Когда он смотрит туда снова, сияние угасает, сваленные в кучу трупы обгорели дочерна, а среди них появилась новая фигура, которая все еще дымится от энергии телепортации.
— Добро пожаловать на «Самофракию», — говорит Чур, склонив голову. В воздухе пахнет горелым жиром от сожженных тел.
— Сорот. Начнем, — произносит Кор Фаэрон.
[отметка: 0.20.34]
В Баррторе, к востоку от Бороса, горят леса. Сквозь вздымающиеся над кронами дым и искры с грохотом движутся титаны-предатели. Они похожи на борющихся с пожаром лесников. Орудийные установки сеют смерть на просеках и в оврагах.
С воем проносится воздушная поддержка. В лесу разбитые остатки Сто одиннадцатой и Сто двенадцатой рот Ультрамарина отступают перед разящей атакой изменников. Окрашенные в алый цвет и украшенные зловещей символикой «Лэндрейдеры» типов «Ахилл» и «Протей» без разбора сносят деревянные укрытия и людей. Мегаболтеры, скрежеща, словно несмазанные механизмы, раздирают планету, превращая деревья в опилки, камни в пыль, тела в месиво.
Экрит отходит назад, стреляя на ходу. Рядом Анхиз, который делает то же самое. За ним еще несколько верных людей. Экрит уже даже не думает о том, что происходит. Думать означает столкнуться с немыслимым и оставить рассудку столько же защиты, сколько сейчас дают его телу хрупкие деревья.
Он просто борется за жизнь. Стреляет по всему, во что может четко прицелиться, и отступает. Они выигрывают время для тех отделений, которые он отослал в ускоренном темпе. Одному Трону известно, смогут ли они выбраться или найти укрытие от носящейся над ними авиации.
То, что осталось от его рот, отрезано от сил поддержки. У них в арсенале нет ничего, что бы остановило «Лэндрейдеры». Каждое из этих чудовищ вырубает полосу леса перед собой. При всем желании, ничто не остановит титанов. Каждый раз, когда один из шагающих гигантов подает голос, издавая из динамика горна грохочущий вой насмешки и торжества, Экрит ощущает содрогание собственных костей.
Он продирается через поросль, перезаряжая оружие магазинами, снятыми с убитых. Чужая кровь багрянит его доспех, и он ощущает неожиданно болезненную потребность смыть эту страшную краску. Среди деревьев визжат и хлопают болтерные заряды. Один из них размазывает листья в сочную пыль. Другой попадает в ствол, разрывается и целиком валит древнее дерево. Еще один разносит голову брата Каладина и отбрасывает его труп в канаву.
Экрит находит мшистый склон, подныривает под переплетение корней и карабкается вверх. Старая кладка, уцелевшая стена какой-то землянки, построенной в былые времена, когда эта земля была обитаема. Дым тянется по лесу, как будто его гонит океанское течение. Звери и птицы покидают опустошаемую местность целыми стаями, как в год эпидемии.
Природа бежит. Мир перевернулся с ног на голову.
Он продолжает лезть наверх. Он выше уровня деревьев. Он видит на много километров. Видит, как горит мир. На равнинах за пределами леса он видит громадные орды, которые штурмуют приречные города и порт. Десятитысячные волны людей, Армии — или того, что еще час назад считалось Армией. Волны людей, бронетехники, шеренги титанов, фаланги космодесантников — они наступают во мгле пыли и дыма.
Бесчестье нападения.
Позор преступления.
Только здесь, к востоку от реки, сконцентрированы силы, которых достаточно, чтобы захватить континент. Быть может, и мир. И это всего один военный сбор Калтского объединения. Он наблюдает, как они катятся текучей массой, сметая все на своем пути.
В небе так много горящих кораблей и орбитальных станций, что кажется, будто одновременно происходит сотня закатов. Настоящее солнце, чистая сине-белая звезда Веридийской системы, теряется за окружающим дымом.
Экриту хочется убить их всех. Хочется встретиться с ними лицом к лицу и убивать всех, одного за другим, пока не останется никого и жар его ярости наконец не угаснет.
Он чувствует движение. Появляется первый из Несущих Слово. Позади него тащатся по скату землянки еще двое. За ними идет еще несколько. Экрит поднимается навстречу.
Они не стреляют в него.
Он медлит, держа в одной руке болтер, а в другой силовой меч.
Он такой же красный, как они, только это не цвет полка.