- М? – Не открывая глаз, я попыталась отодвинуться и улечься удобнее.
- Юля, ты кричала. Проснись.
Распахнула глаза и уставилась на почти обнаженного соседа, простыня на бедрах – вся его одежда. Он что, спит голый?
- Что?
- Ты кричала во сне.
- Не помню. Кричала? Хорошо, спасибо, что разбудил.
Еще одна попытка лечь спать. Не дал.
- Что тебе снилось?
- Не знаю. Ничего.
- От ничего не кричат, на твои вопли вся живность сбежалась. Выйди и посмотри сама.
Меня потащили из кровати на улицу. Все как и сказал – крокодилы лезли друг другу на головы, огромные пауки устроились на ближайшем дереве, деревья, которые были живыми держались за кроны ветками и раскачивались из стороны в сторону.
-Это вся армия?
- Неподражаема. Не вся. Если это важно. Идем.
Меня потащили обратно. Запихнули в то самое вчерашнее кресло.
- Сиди.
Как будто я куда-то иду. И тут удобно, и тут поспать могу. Я зевнула. И еще раз.
- Держи. – В руках оказался кубок с водой и крошечная не то ветка, не то ножка гриба.
-Это что?
- Сьесть и выпить.
- Что это? Мир? Я не буду совать себе в рот, что мне сунули под нос!
- А жаль, - он ухмыльнулся. Прозвучало двусмысленно. – Детка, это поможет ставить эмоциональные барьеры.
Не чувства, ловлю эмоции. Но лучше переспросить:
- Эмоции? Чьи?
- Эмпаты потому и сходят с ума, что почти не спят. Во сне даже самый сильный себя не контролировал.
- А менталы, значит, мысли контролируют?
- Да. мы более усидчивые, более разумные. Мы и во сне не расслабляемся.
Бред какой-то. Все люди разные. Менталы, эмпаты это дар, как уметь петь или не иметь слуха и голоса. Что-то они там плохо разобрались в эмпатах. Не той дорогой идем, чувствую, что не той. Или привыкли себя ставить выше остальных. Менталы – элита. Эмпаты – чувствительные, склонные к суицидам, - бракованные.
- Хорошо. Но откуда данные? Это не с вашей же планеты.
- С нашей. Потому мало. Потому опасное. Потому сьела, выпила, перестала задавать вопросы.
Упала, отжалась. Чем больше на меня давить, тем меньше шансов чего-то добиться.
- Мирак, пока ты не обьяснишь, что за чертовщину ты мне суешь..
Я задохнулась на половине фразы. Как будто кто-то держал за горло, а тело перестало быть моим. Руки, вопреки моей воле и желанию, запихали ветку в рот и почти не пережевывая, проглотила. Следом отправилась жидкость из кубка. Что-то в рот попало, что-то потекло по мне. То, что Мир перехватил контроль над моим телом – мысль случайная, мгновенно объясняющая происходящее. Сразу после этого, я снова могла говорить. Но молчала. Меня трясло.
- Не злись. – Мирак был почти ласков.
Он сильнее меня. Сильнее и мог в любой момент залезть обратно в голову. Чувство предательства забралось в мои красные краски. Вспыхнул черный огонь, пожирая все изнутри.
- Я не злюсь. – Слишком спокойно ответила я.
- Как себя чувствуешь?
Преданной. Убитой. Пустым местом. Опять. Мое мнение не важно. Он решил и сделал. За меня. Не так уж мы и похожи. А они, Влад, Мирак – да. Почему-то вспыхнула во мне обида на Влада. Брачная ночь, приспущенные штаны. Чего хочу я тогда тоже не спросили.
Вспыхнула и погасла. Поглощенная звенящей тишиной. Такой, что можно было бы потрогать, попробовать на вкус.
- Что это?
- Действует беллая. Грибы. Мы еще называем их грезами.
- А вода?
- Обычная. От беллаи сухость сильная, язык вяжет, лучше сразу запить.
И нельзя это было сразу сказать? Баран упертый. Или похожи?
- Что она делает?
- Поглощает чувства через кровь. Не спеши уходить. Я тебя отнесу.
- Зачем?
- Попробуй подняться.
Попробовала. Повело вправо. Потом влево. Потом все закружилось.
- Это еще что?
Я не чувствовала себя пьяной, но эффект вертолета ни с чем не перепутать.
- Она пьянит. Но не как вино, не как крепкий напиток. Не как дурман или ваши земные грибы. Это другое. Это наше. Менталы принимают только ради этого эффекта, легкая радость, грезы, отключение мыслей и чувств.
Наркота. Поняла. Их, но наркота.
- И чего мне еще ждать?
- Не злись. Так лучше для тебя.
- Пф. Не злюсь. У меня начинается та самая твоя радость.
И я не соврала. Настроение значительно улучшилось, а любые поступки что Влада что Мирака казались понятными, разумными и никак не обидными. Ничто не причиняло боли, а желание петь и танцевать накрыло с головой. Я подскочила и полетела лицом в пол. Как в кино меня не успели подхватить, потому нос я расквасила. И боли все равно не было.
- Ой, ты знаешь, - я щебетала не хуже темной Марфы, - а меня не болит. ничегошеньки не болит! С тех пор как ты боль забрал. Правда, потом болело. Но это не мое. Я уже поняла, что Влада. А почему у тебя чувств нет?