Натянув одежду на еще влажное тело, пожалела, что не прихватила с собой хотя бы плед. Или плащ. Что-нибудь, чем бы можно было изгнать холод из костей. Пляж был песчаным, и, хотя песок был теплым, теплее не становилось. Наоборот. Температура воздуха все сильнее падала, еще немного и дыхание превратится в пар.
Все еще босая, я улеглась на песок, закинув руки за голову. Море заигрывало с берегом, имитируя звуки пропавшего ТВ-сигнала. Я никогда раньше не видела моря. А то, что было тут сложно назвать морем. Чернильная краска, разлитая от берега до горизонта, казавшаяся густой как сироп. Соленая, насыщенная, теплая. Соль оставалась на пальцах, стоило прикоснуться. Тело зудело от избытка соли, но терпеть можно. Обратно не хотелось. Не моглось. Пока не разберусь – лучше уж тут застыть соляным столбом.
Песок становился теплее, сохраняя тепло моего тела. И, добавляя жара. Хорошо. Настолько хорошо, что одежда и я спустя полчаса или час были сухие, а соль из волос обсыпалась пеплом. Идти обратно придется, но тогда уж точно надо завернуть к реке. Смыть остатки соленого рая.
Я прикрыла глаза. Бурная ночь, яростный заплыв в воде и нервотрепка днем утомили. Зевая раз за разом я вернулась в мыслях к своим проблемам. Перед глазами мелькали лица то Влада, то Мира. Поцелуи желанные и не очень, чувства нужные и лишние. Все смешалось в клубок. Разозлилась. Гнев вспыхнул о окатил фиолетовой волной. Обвивая коконом и сливаясь с кожей, как некий призрачный скафандр.
Получилось. Лучше, чем в прошлый раз. Чувство гнева укрыло, но не сводило с ума. Где-то в области солнечного сплетения вспыхнуло и взорвалось. Заболела голова, а потом из меня вырвалась вторая я. Переливающаяся цветами радуги и то теряющая, то обретающая очертания. Краски плыли водянистой акварелью. Но не смешивались.
Потянулась к палитре чувств и подхватила за кончик хвоста угольно черную нить. Это – не мое. Все, что я делала, было по наитию, но не лишено воли и разума. Я зря старалась отвергнуть ум как участника эмпатии. Мирак ошибся. Эмпатия без ментальности не возможна.
Убираем красное – это я. Красное – это любовь. Как просто. Когда спокойна, когда выспалась, когда не терзаешь себя «люблю – не люблю». Что остается? Бирк – желтый. Преданность, обожание, сила. Черная нить трепыхалась в руках как пиявка, пытаясь вырваться и дотянуться, но не до призрачной меня, а к моему телу. Что за гадость? Мирака чувств пока не нашла. Еще раз просмотрела радугу. Синий – все тот же Влад. Все та же боль, предательство, тоска. Он скучает. По мне. А я по нему? Во мне этого цвета нет. Что с красным? Я потянулась мыслью к красному и тот превратился в небольшой цветок, драконий цвет – моя душа? Я улыбнулась. Кровь и душа также связаны, как эмпатия и ментализм. Но я не дракон. Я ведьма. Ведьма, не умеющая колдовать. Чем не чудо? Зеленый – земля, что ей тут делать? Неразумная, но.. инстинкты? Обретение, принадлежность. Я – часть этой земли. Что с Миром? Что-то должно быть! Хоть капля! Опять посмотрела на вырывающегося черного червя. Мирак? И есть тьма? Но, что за чувство? Драконий цветок пришлось отпустить, и тот вернулся к палитре души. А я попыталась разобраться в две руки с черным засланцем. Стоило представить себе третью и ничего не отпускать. Но фантазии не хватило. Разбирая червя на нити, проникая в самую суть тьмы, я почувствовала как та сливается со мной. Отдернула руки, но было поздно. Нить за нитью все исчезало во мне и таяло, будто и не было ничего. Я опять разозлилась. Почему гнев не помог? Ударила кулаком по песку, и развеяла бессмысленную защиту. Палитра сразу же начала втягиваться в меня. Лишь огонек любви оставался и цвел, не стремясь обрести плоть. Его я и подхватила. Сливая с фиолетовым гневом, постепенно убирая того от себя. Вторая я ударилась о красный и отступила. Черноты не было. Встряхнув упрямо головой, я попыталась найти червя среди схлынувшей палитры. Нет. Нету. Взгляд заскользил вовнутрь. Было немного неприятно. И страшно. Здесь, сейчас, я и хирург, и пациент. Черная нить опоясывала позвоночник, лаская сердце, легкие, пуская корни как упрямый сорняк. Что за дрянь?! Я ухватила и потянула. Боли не должно быть, не так ли? Но меня заболело. Боль скрутила, я попыталась подняться и упала навзничь, теряя сознание, но цепляясь за песок и шум моря. Нельзя терять сознание. Нельзя. Еще рывок, и еще острее боль. В ушах шумело уже не море, шумела кровь. Я кричала. Слышал ли меня кто-то? Также кричала и во сне. Что это?! Что происходит?! Мирак? Это он? Тьма, мрак, боль. Это чистая боль. Не терзание, не страх, не печаль. Не тоска, не..