- Убью. Воскрешу и снова убью.
Меня подхватили на руки и понесли. Он умеет воскрешать? Так что же он такое? Кто он? И было ли хоть слово правды во всем, что он мне рассказал? Тьма в моей душе это он. Он, Мирак, Мрак, повелитель зла, нечисти, темного леса и воинства.
Ко лбу прикоснулись, вычеркивая спираль, уходящую к переносице. Я ударила лбом по руке. Не прикасайся! Говорить не могла. Слепой уже была. Теперь немота? Очень хотелось его ударить.
Ко лбу опять прикоснулись. Еще одна спираль. Потом еще. И еще. И еще. И еще..
Глава 36
Глава 36
Всё было хорошо, а потом мне приспичило в этом убедиться.(с)
Если ваши дела идут в гору, убедитесь, что это не Голгофа.(с)
Меня носят на руках и мне это не нравится. Очевидное, невероятное. Я зажралась. Хотелось вырваться, но с истериками я была незнакома и видела те только в кино. Как правильнее зареветь, завопить, забиться в судорогах, чтобы не получить по физиономии и не проснуться хорошо упакованной под землей? Слишком высок риск, а по физиономии я уже получала и это не очень приятно. Хорошо бы, чтобы кто-то написал инструкцию, где на истерику дамы, мужчина ее почему-то целует, трясется как над кубком мира по футболу и признается в любви.
- Руки убери! – Голос вернулся. И руки убрали. Мой вам совет, не говорите мужчине что-либо, что нельзя принять как прямое руководство к действию. Мирак убрал руки, а я упала на пол. Хорошо, что были уже в доме. Плохо, что были там же. После падения звезды засияли особо ярко. И это при том, что крыша в доме была. А звезды засияли только у меня перед глазами. Но хорошо, что никуда не надо идти. Можно лежать и считать звезды.
- Поднимись. – Он командует мной как я с Бирком. Нет, еще хуже. К Бирку я проявляла нежность и заботу. В голосе Мирака был только холод. Подняться я не могла и не собиралась. Таким тоном со мной разговаривать я не позволю ни Мираку, ни кому либо. Меня подхватили за одежду и закинули в то же самое кресло, что и всегда. Упала мешком картошки и снова ударилась. Тело слушалось плохо. Что он со мной сделал?
- Что.Ты. Сделал?! – Как же сухо во рту. И голова. И локти. Боже, нет ничего на мне целого, что бы не болело!
- Сейчас ты помолчишь. Выпьешь отвар, который я сделаю. И пойдешь спать. И молись, чтобы я забыл.
- Забыл? – Я рассмеялась. Все-таки истерика. Без заламывания рук и соплей. Правильная истерика. Со смехом и ненавистью. Мирак лжец. И вдумываться не надо. Не надо искать тихое место, заниматься самокопанием, ничего не надо. Он не мог меня найти, если бы был тем кем называл себя. Его черные нити и «забираю боль» – ложь, построенная на лжи! Попыталась подняться, но сил не хватило, и я упала обратно. Голову удалось уберечь от удара. Еще немного и я научусь убиваться не убившись. Меня трясло. От усталости, гнева, бессилия и бешенства. – Забыл! Нет, Мирак, я не дам тебе забыть. Что ты сделал со мной? Что ты такое? Было ли хоть слово правды во всем, что ты мне говорил?!
Вопросы я кинула ему уже в спину. Но я упряма. А упрямство это хуже чем тысяча вольт силы воли. Дрожа, шатаясь, падая и поднимаясь, я выпала из кресла и доползла до стола. За этим столом мы завтракали, обедали, смеялись и я ему верила. За этим самым столом! Еще несколько шагов вдоль стола. Держалась как держаться утопающие за спасательный круг. Теперь кухня. Прыжок в пустоту. Я оттолкнулась от стола и подлетела к стене. Ноги отказались выполнять команды мозга и я сползла на землю. Ползти на четвереньках представ перед ним в таком виде? Лучше удавлюсь. Надо подняться. Надо подойти и плюнуть в лицо. Убьет? Это меньше всего меня пугало! Пугала собственная доверчивость, глупость, пугало то, что я доверяла, что жила с ним. Это пугало. А смерть – нет. И хотел бы убить, не играл бы в эти игры. Я ему нужна. Зачем? Одному была амулетом, второму что? Сувенир?
Я прикрыла глаза и начала молиться. Не о спасении, не о том, чтобы кто-то что-то забыл. Я молила бога, землю, я молила черта и даже Влада. Мне нужны силы встать. Мне надо дать отпор. Я должна уйти. Если не могу победить, то не дать то, что ему от меня надо – в силах. И, черт. На кухне затихло. Я попыталась стать снова на четвереньки, не вышло, пришлось ползти, чтобы добраться до стола. Села. Сидеть буду там, где выбрала я.
- Пей. – Передо мной звякнула пиала с чаем. Травы всегда казались на одно лицо, могла отличить только зеленый чай от кофе. Сейчас взыграла паранойя. Уснуть и проснуться ничего не помня, пугающая перспектива. Вот и пришел страх. Не такая уж и бесстрашная.