Дети, оказывается, я могу иметь детей. Что же, это было бы хорошей новостью. Лет двадцать назад, отличной десять. И пять – чудом. А сейчас – это плохая новость. Из-за Мира и страха протянуть ноги, рожая в мире, где из медицины только томатный сок.
- Вставай.
- Зачем?
- Мы идем спать.
Мы? Вместе? Это было бы смешно, если бы не напугало. Сил на борьбу у меня ровно как у улитки перед газонокосилкой.
Меня опять несли на руках. Заботливый мудак, мудак не заботливый. И я еще головоломка? А с ним, что не так? Ах да, мы же похожи. Точно. Забыла.
И тут меня дернуло спросить:
- То, что ушло, покинуло меня, что это было?
- Эргос, часть эргоса. Астральный лик.
- И я жива?
- В тебе есть сила тела. И то, что осталось от души.
- И что будет, если я потеряю лик?
- Ты будешь жить между жизнью и смертью, а я буду носить тебя с пальню на руках. Больше ничего. И ты не сможешь строить щиты, читать мысли, читать чувства.
- Так ты и эмпат?
- Да. я соврал. Я могу. Но не пользуюсь. Эмпатия мешает, ментальность сильнее и более подходит для управления другими. Сотни лет как я ее блокирую, и лишь с тобой пришлось воспользоваться.
- Черный червь?
- Змейка. Моя. Часть меня в тебе, я слил их вместе, чтобы лучше тебя чувствовать. Поделился частью своего эргоса.
Он отнес меня в свою спальню. На кровать размером с аэродром. Места тут много, но мне и в доме сейчас одном тесно.
- Я не буду с тобой.
- Я не отпущу тебя к темному. И не нужна ты ему, поняла?! - Разозлился. Нашел время.
- Ты не понимаешь. – Почему бы не побыть откровенной? На противовес ему. И как пример. Смотри и учись, детка. – Я вернусь к нему не ради его любви и не за его любовью. Я вернусь к нему, потому что я люблю его. Он не любит меня? Я это всегда знала. Подозревала. Но сейчас я знаю, что я нужна ему. И я пойду. К нему и за ним. Потому, что «люблю» важнее «любима». Давать и не ждать, что тебе вернут, заплатят – вот,что есть любовь. Мне все равно, что будет с нашей кровью, мне не важно, что мы последние или предпоследние. Я не племенная кобыла. Не породистая сука в питомнике. И все твои интриги, стратегии, планы – глупости. Тебе надо было быть откровенным со мной с самого начала. Не важно, прощу я тебя, или нет. Ты этого и не просишь. Я могла бы понять и принять. Наверное. А, если бы ты вместо уничтожения темных пришел за мной сразу – помог, протянул руку, когда мне было так тоскно и тошно среди темных – я могла бы полюбить тебя. И даже так. У меня нет выбора, Мирак. Мне не приходиться выбирать между «люблю» и «любима». У меня есть только люблю. И я уйду. Не сегодня, но уйду.
- Посмотрим. – Он тоже упрям. Мы похожи. Очень похожи. Мы одной расы? У нас одно происхождение душ? Пускай, даже, мы парой родились. Как части пазла. Он выбрал оборотней в лесу. А я встретила Влада. И мое место там, где мой муж. Нежеланный, грубоватый, но любимый. И я найду его впреки всему. Вопреки судьбу, Мираку, вопреки и во имя. Кажется, я научилась любить. Надеюсь, не слишком поздно.
С возрастом люди становятся осторожнее, благоразумнее. Со мной же все было наоборот, в семнадцать лет я не водилась с плохими мальчиками, в двадцать не пробовала марихуану, в двадцать пять не выскочила замуж. Свои ошибки я отложила на потом. На сегодня.
- Глупая, глупая, девочка. – Я разозлила Мирака. Упрямством, спорами. Самой собой. Тормоза у меня или не смазаны, или отсутствуют.
- В переходе на личности ты признаешь свое поражение, Мир.
- В чем-то ты права. Я ошибся стратегией. - Мирак приподнялся на локте и уголки его губ дрогнули. Кривая ухмылка, и рука прикоснувшаяся к моему лицу.
- Не смей! – Я испугалась. Сейчас, когда не могу влепить пощечину, не могу бороться, спорить было опасно. А я пошла по минному полю танцевать танго.
- Смею, детка. Смею. Ты – моя. Тебе надо лишь понять это. – Меня поцеловали. Легко, прикусив нижнюю губу. Острые зубы царапнули, но крови не было. – Принять меня во всех смыслах этого слова.
Он намеренно вкладывал в этот смысл скрытый смысл. Так ведут себя выпившие мужчины с отсутствующим воспитанием. Пошлость и угроза.
Рука поднялась и упала. Телом по-прежнему не владела. Страх все больше и больше наполнял каждый уголок моего тела. Мы в одной кровати, я в его власти. Он сильнее. Всегда был сильнее. И я договорилась до того, что он сменил ложь на откровенность. Хотела ее? Как всегда, я хотела правду, но не хотела ее в таком виде.
- Нет. – Голос был тише. А воля слабее. Глазами искала выход, спасение.
- Да.- И поцелуй повторился. А потом еще и еще. Укусить за язык побоялась. – Ну же, ответь.
Шептали мне на ухо, в шею, шептали коже, волосам, груди.