- Нет. Пожалуйста, нет..
- Да, пожалуйста, да. - И поцелуи продолжались, а его руки были уже во мне. Он показал мне их. – Видишь? Да, твое тело говорит «да».
Влажные пальцы, поцелуи, а я мотала головой как китайский болванчик. Пытаясь оттолкнуть, но лишь скользя руками по груди. Он смеялся. Смех клокотал у него в груди, а поцелуи не закачивались. Рука, удерживающая меня в кровати сместилась к губам, груди, вниз и еще ниже.
Тело меня предало. И это было еще ненавистнее, противнее, это было невыносимо. Хотелось кричать нет и да, чередуя, хотелось бежать и раздвигать ноги шире.
- Мир, пожалуйста!
- Как скажешь. – Он отклонился, но его пальцы и руки остались там же, где и были. Лаская, двигаясь, выдавливая из меня стоны. А потом он вошел в меня. И была вспышка. Я увидела себя ту, что сбежала, упорхнула. Мирак что-то сказал, но я не услышала. И все слилось воедино. Вселенная растворилась, а я кричала и кричала.
Глава 38
Глава 38
Ну, хоть раз, я могу проснуться с амнезией где-нибудь на заброшенной космической станции? Разве я много прошу? (с)
- Доброе утро, - нет ничего прекраснее, чем быть разбуженной поцелуями любимого мужчины. Почти мужчины. Или мужчины – но не человека? – О чем задумалась? Ты не спишь, притворюшка.
- Мир, а ты какой расы?
- Задумалась, с кем связалась? – Смеется. Люблю, когда он смеется.
- М.. Задумалась, кто тот, кого так люблю?
- Вовремя, детка. Как всегда, вовремя. – Он все больше веселился. – Я лайган. Если тебе это о чем-то говорит.
- Эм, демон?
- Нет, лайган. Вы нас еще не придумали, детка. Люди нас не придумали. Но, если тебе так хочется, я гуманоид, инопланетного происхождения, разумный.
Я провела пальцем по безупречному носу, прошлась по губам и скулам. Выдохнула:
- Ты прекрасен!
- Как и ты. – Он подмигнул. Но я нахмурилась. Не люблю, когда мне льстят.
- Мир, какая из меня красавица? Не надо, а?
- Не надо видеть в любимой самое прекрасное существо во вселенной?
- Так уж и во вселенной.
- Я видел многие миры. Ты – безупречна. – Я немного оттаяла. Любовь слепа, а Мирак явно ослеп. Что мне и нравилось, и огорчало. Страшно, если проснется и посмотрит, а я не красавица.
- Глупый, - я блаженно вздохнула. – Или слишком умен. Хитрый.
- О, как ты легка на расправу, дорогая! Не казни! – Он вскинул руки, демонстрируя свое поражение. Веселиться. Он всегда веселиться. Еще не видела его разгневанным, или недовольным.
- Ты надо мной опять шутишь, да?
- Да, умная моя глупышка.
- Слушай, а тебя не пугает, что у нас такая разница? Триста шестьдесят лет? С хвостиком. А?
- И чего пугающего?
- А того, что ты на вид как мой сын! А по возрасту – пра-пра-прадедушка?
- Можешь еще добавить пару «пра», это не важно. Ты предназначенная. И я тебя ждал, искал.. последние триста лет. Считаешь, не стоило?
Мне стало тепло. И я поуютнее устроилась у него под боком, уткнувшись носом в грудь.
Алебастровая, гладкая, теплая. Мягкая кожа, но жесткое тело, скорее худощав, чем атлетичен. И все же силен. Одной рукой опрокидывающий стол. Память зарябила. Он не опрокидывал никогда при мне стол, откуда я взяла..? Ах, да, я же начинающий ментал. Отсканировала нечаянно. Бывает. Так приятно, мой почти всесильный мужчина не ставит передо мной никаких барьеров. «Ты мне не сможешь причинить вред, ты меня любишь слишком», - сказал как-то он.
Опять я со своими допросами. Но нескоро успокоюсь, сама знала. Не верилось. Слишком потрясающий и мой. Весь мой.
- Мир, а, Мир?
- Что, мое возлюбленное чудовище?
- А внешность? Я же выгляжу старше?
А тут он разозлился. Он не перестал улыбаться, но напрягся. Подскочил с постели и поволок меня к единственному зеркалу в доме. От стены к стене.
- Смотри!
- Мир, я не одета и..
- И ты прекрасна! Внушить тебе это, или поверишь?
- Ты не станешь мне внушать. Ты меня для этого слишком сильно любишь. – Говорила я не очень уверено, а Мирак вздрогнул. Он не любит, когда я сомневаюсь в его чувствах. – Но, правда, я же..
Продолжать в том же духе мне не дали.
- Смотри. – Его руки заскользили по моему телу, а губы прикусили мочку уха. Мурашки забегали толпами и выкинули белый флаг. Он прав, я нет. Слепой и влюбленный в неизвестно что. А руки продолжали ласкать, возбуждать и терять голову.- Ты видишь?
Я всхлипнула, подавившись очередным «нет». Нет? Что-то знакомое вновь проскользнуло, вспыхнуло и угасло, когда меня слегка подтолкнули к зеркалу. Пришлось опереться руками, пришлось выгибать спину и кусать губы, чтобы снова не сказать «нет». Он был очень убедителен. Заниматься любовью с тем, кого любишь самое сильное внушение из всех, что мне довелось испытать.