Сюрприз оказался горьким напитком из каштана. Немного похожим на кофе, немного на цикорий. Горчил, был крепким и темным как небо над нами.
- Темные притащили?
- Нет.
- Светлые?
- У них.
- Ты ходил? – Я ахнула. Ради кофе это глупо. Личина занимала слишком много сил. Волки могли прорваться, могли прорваться в лес и люди. А что делают те – я знала. Убивали животных, жгли лес, истязали и пытали лесной народ. Мой народ. Они не виноваты в том, что родились оборотнями, что родились не такими как люди. Их убивали только потому, что они другие. Сама я у людей никогда не была, Мирак выудил меня грязную и голодную из рва, где я барахталась, в первый день попаданства. Но на людей насмотрелась. И слава земле, что я не одна из них. Два десятка лет назад они еще приносили в жертвы своих людей. Детей, женщин. Он скармливали стариков и слабых. Светлые отдавали больных, и, если на тех не хватало волшебных напитков – те тоже отправлялись как жертва темному лесу. А лес хотел жить. И чудовища – тоже. Они были зверьми. Они были не людьми. Мы все тут – не люди. И я тоже. Ведима, душа ведимы, последняя из призванных. Не человек – ведьма.
- Помнишь, как меня не было долго? Я недалеко. – Он мялся, чувствовал себя виноватым. Случись что с ним, мы все тут пропадем. Я еще не обучена. А без защиты лес падет. И дня не простоит. - Ты ругалась так.
Но я не ругалась. Что-то он путает. Как с ним можно поругаться? Если чуть что – он сразу целует. А потом вообще не до этого.
- А как готовить?
- На кухню я тебя не пущу, - он опять развеселился. – У нас после тебя кухни не будет.
Это было не правдой. Я готовила сносно. Но на фоне Мира я терялась. Ему бы в шеф повары.
- Тогда хочу еще этого.. кофе? Как напиток называется?
- Кштна, его привезли из-за долгого моря.
- А можно подсластить? – Сахар был, жидкий, тягучий как мед, слегка коричневатого цвета. Целая бочка. Ее Мир притащил с одного из разбитых кораблей. Гулять по берегам всегда было у нас полезным, хочешь - не хочешь, а найдется какой-то любитель приключений, который попробует заплыть с другой стороны. Или изучить, что там, со стороны леса, в темном море, за темным лесом. Торговые судна попадались редко, эти были самыми желанными. Там всегда можно было набрать запасов на год вперед. Но торговцы это только, если с курса сбились. В шторм попали. Очень редко, увы.
Тех, неизвестных людей, я почему-то не жалела. Хотя жалостливой была всегда. Но мне было не жаль. Картины изувеченных волков, которым отрывали лапы, чтобы посмотреть как они без них долго проживут – этого хватало, чтобы жалость умирала не родившись. Оборотни, лешие, русалки, мавки.. Лесных девиц еще и насиловали. Не брезговали, что нечисть. Те так и вымерли. Ни одна не смогла пережить свой позор. Это, если ее отпускали, вдоволь наигравшись. Отпускали редко. Кто же отпустит чудовище? Пускай и самое похожее на человека – но зеленые волосы – приговор. Зверь убивает на инстинкте. Люди – для удовольствия. Просто потому что могут.
- Не хмурься, мия, - мия, значит – его, - Держи свою сладкую кштна.
Сидя с Миром за столом, я еще раз вознесла молитву земле, что я его встретила. что он меня нашел. Молиться тут не принято, но человеческие привычки, привычки землян – куда от них деться?
- Мир, а почему ты сказал, что ты мне надоешь? – Я вцепилась мыслью в странное для меня. – Через лет сто?
- Потому что, детка, ты ведима, а ведимы живут дольше людей. Лет так на триста, четыреста. Свою старость, милая, ты придумала себе сама. Потому и говорил, смотри в зеркало.
- Я думала ты так, от любви помешался.. – Я покраснела. Призналась, что в любви его нре сомневаюсь. Раньше артачилась, спорила.
- Так я что, не постарею?
- Постареешь, но не так как люди. Мы истаеваем. Взрослеем, эргос истончается, силы покидают и мы.. превращаемся в пепел.
- Как оборотни от солнца? – Я ни разу не видела смерти оборотня. Мирак видел. Перед глазами замелькали картинки умирающих волков, древних деревьев, мавок, стрегоев, упырей. Одна из картин мелькнула, и зарябила, как пропавший сигнал ТВ-канала. Странно. Там волки умирали, скалясь мне в лицо. Там волки хотели мне смерти.
- Это сон, - Мир подскочил ко мне и тревожно заглянул в глаза. – Дать тебе грезы?
- Нет, я отлично спала. Просто почему-то всплыло в голове. Сама не знаю с чего. Глупые сны!
- Если опять будут терзать – обязательно скажи. Хорошо?
- Обязательно. – Как же приятно, что о тебе так заботятся. Я встала и подошла к Мираку.
- Мирая?
- Я за сладким. Поцелуем. – Лукаво улыбнулась и глупо захихикала, когда меня усадили себе на колени. Десерт я получила, и, даже больше, чем рассчитывала. Да, приятней заботы может быть только любовь того, кого ты любишь. И поцелуи на десерт.