- Мир, прекрати! – Я смеялась и отмахивалась. – Куда я уйду? В лес? Грибы зимой собирать? Потренируюсь и вернусь. Но хочу поработать в тишине.
- А Бирк тебе зачем?
Я застонала.
- А Бирк молчит, Бирк жуков сьел и спит. Ты съешь жуков и будешь спать, пока я занимаюсь?
- Хорошо, иди!
Я кривовато улыбнулась, но разубеждать его в чем-либо не стала. Мы это уже проходили. Я начинала утешать, убеждать, бить себя пяткой в грудь. Он оттаивал, но занятиям был эпический конец. И еще я не хотела, чтобы он присутствовал и видел все, на что я способна. Утаивать пришлось дальше. Но теперь причины были другие. Никаких сюрпризов. Любой шаг, не являющийся чистосердечным мог привести к тому, что меня обвиняли в желании сбежать к людям. Насколько же это дико и неприятно, когда тебя душат своей любовью. А, ведь, еще месяц назад я сама боялась. Что меня выставят за дверь.
На улице было все еще холодно и грязно. Дождей не было, но снег сходил, а, под ногами, грязь напоминала тягучую нугу черного цвета. Сделаешь шаг и не знаешь, сможешь вытянуть ногу, или нет. И, все-таки, я сбежала из дома, и бежала в сторону края леса. Подежурю, - нашла себе оправдание. Охотники на лесной народ все еще частили. И ловить их мне тоже нравилось. Меня они не видели. Накинуть на себя пелену было самым простым из выученного. Сложнее убедить всю группу, что они идут по следу зверя, мелкого, в меру опасного, что они настигают и еще немного, и победа будет за ними. Я заводила одних в топи, других отдавала волкам. В последнем случае редко, только, когда очень сильно злилась. Мирака я обижать не хотела. Я видела как он сам себя съедает, но ничего поделать не могла. Его страх потери уничтожал наши отношения у меня на глазах. И я устала доказывать, что он не прав.
Вернувшись поздно вечером меня ждала отповедь, почему так поздно.
- Мир, я устала и не хочу сейчас ссориться.
- Ты ходила к людям?
- Нет, я поймала охотников и вела их в топь. Как только завела, пошла домой. – И это было ложью. Я сидела у болота и смотрела как кикиморы вьют гнезда. Зачем я врала? Затем, что не обидеть Мира постепенно превратилось в уберечь себя. - Мирак, давай спать?
Он был мрачен. И с каждым днем все мрачнее. Черты его лица заострились, а под глазами лежали темные круги. По ночам он не спал. Или спал мало. Я часто просыпалась от его немигающего взгляда. В эту ночь все повторилось.
- Ты скоро оставишь меня. – Никогда не любила нытиков. Нытиков и истеричек. Но почему-то смягчилась.
- Мирак, мы уже говорили. Я не оставлю тебя.
- Оставишь. – Он снова упорствует. То ли знает что-то, чего я не знаю, то ли паранойя прогрессировала.
- Мир, я люблю тебя, спи.
Он набросился на меня с поцелуями как голодный на еду.
- Я люблю тебя! - Он бормотал о том, что не сможет без меня жить, не хочет жить, и что я все, что ему когда-либо было надо. Он просил за что-то прощения, умалял не оставлять, и целовал, целовал, целовал. Страсть и нежность сочились из каждого его касания, и я поддалась. Вспомнила как боялась я и решила, что слишком жестока к нему. Его эргос хранит память тысячи лет, и ничего странного нет в том, что он, может быть, предчувствует что-то плохое. Не зря же охотники начали появляться в лесу все чаще, не зря сгорел один из замков, не зря мне снились сны о чьей-то боли. Не его ли это боль? Не вижу ли я нечто, что только случится?
И я целовала Мирака как тогда, впервые, когда сказала ему первое «люблю». Целовала, обнимала, прижималась, пытаясь забраться под кожу и спрятаться от завтрашнего дня. Мне тоже стало страшно. Страшно настолько сильно, что, когда Мир уснул я еще долго всматривалась в тьму вокруг нас. И прислушивалась к своим предчувствиям, чувствам, вызывала видения, которые приходили только во сне. Я должна понять, что это. Должна разобраться. Уверенность, что в этом и есть ключ к разгадке и наше спасение – не покидала меня.
Мирак застонал во сне и притянул меня к себе, вжимая в собственные ребра. Адам хочет вернуть Еву на ее место. Но Ева не хотела возвращаться к тому, что уже было. Еве хотелось идти вперед. Или не хотелось. Еве еще только предстояло разобраться чего же она хочет сама.
Глава 40
Глава 40
Леопольд, выходи, подлый трус!
М\ф Кот Леопольд