Судьбу вершат секунды? Удача? Или сноровка?
Широкие клешни загребли, но мальчишка вдруг выхватил из ножен меч охранника и изо всех сил саданул рукоятью прямо в толстую морду. Бизон отпрянул и схватился руками за разбитый нос. Парень резко развернулся — лезвие свистнуло, плавно очертив полукруг.
Со всех сторон собирался народ. Из окон глазели полуголые девицы, какие-то потные бородатые лица. Трое вышибал, сообразив, что шутки кончились, — окружили кольцом и тоже выхватили клинки. Кончик лезвия дрожал, выписывая замысловатые узоры…
Выпад, еще один — прямой батман слева, финт направо, ремиз спереди. Некоторое время во дворе раздавался только звон клинков. Енька крутился сразу на три стороны, одной рукой придерживая платье, чтобы не путалось под ногами. Удар, пируэт…
Дилетанты. Смотреть противно. Вышибалы не были мечниками, никогда не служили в армии и владели оружием только на общем уровне. Так умел любой мужчина в княжествах. Один на один Енька бы справился с любым из них — отбить справа, теперь влево…
Коса слетела, волосы растрепались, глаза горели, серьги прыгали под ушами… Фиам, боевая валькирия на тропе войны.
Так могло бы продолжаться долго. С заранее известным результатом, несмотря на то, что двое уже ранены и истекали кровью. Но во дворе собралась половина борделя, и к дому наверняка спешила городская стража. А против опытных латников — у Еньки не было ни единого шанса…
Пока не вмешалась судьба. Та самая, о которой мальчишка даже не подозревал. Но где-то в глубине всегда верил…
"Оставьте, — вдруг донесся голос сверху, — стоять!! — дернувшемуся охраннику, и, спустя паузу, — Я заплачу за него".
Верзилы опустили мечи, зло дыша на Еньку. Он задрал лицо — на третьем этаже из окна выставился полураздетый дорн. Оглядел притихший народ, затем скрылся. Вышибалы переглянулись и принялись засовывать мечи в ножны, толпа возбужденно гудела, пожилая матрона негодующе пожирала Еньку глазами. Азарт боя начал спадать, и боевой клинок в руке вдруг оказался тяжелым…
Богатый дорн через пару минут неторопливо вышел из парадного входа, на ходу застегивая золотой вычурный камзол, народ расступился. Насмешливо смерил Еньку, швырнул хозяйке мешочек с монетами и кивнул за собой. Парень почему-то не посмел ослушаться.
А через день, когда узнал, кто его выкупил, — мальчишку не смогли бы прогнать и палками. Какими путями-дорогами пользует нас судьба?
Аллан де Броз, рыцарь Ее Величества. Невысокий, смешливый, с короткой бородкой, не внушительный, не особо видный. Без роста, без косой сажени в плечах. Всегда щегольски одетый, тщательно выбритый — вечный дамский угодник. В нем совершенно ничего не было от бойца.
Судьба благоволит к тем, кто ищет? Почему именно с ним? Енька понял только через год, когда на все Семимирье надвинулась тень…
Год пролетел песней. Конечно, благородный дорн не возвел Еньку в оруженосцы — оруженосцем у Аллана де Броза был настоящий ассаец. Уалл, крайне неразговорчивый тип. Ассайцы, горский народ, были известны далеко за пределами Семимирья, прежде всего — своей преданностью. Пожизненной. Лучшие слуги, на всей обозримой Эллое. Они клялись кровью и умирали молча. Ни один ассаец никогда не глянет косо в спину, каким бы изувером хозяин ни был.
Людям непостижимо. Неведомо. Но — редкое и дорогое удовольствие. Ассайцы отказывались от себя навечно, но большую плату получали их семьи. Их род. Тем и жили.
Уалл был великолепным бойцом, хотя Енька совершенно не понимал: зачем Аллану оруженосец? Рыцарь не бывал на ристалищах, не участвовал в турнирах, боях, даже дуэлей избегал… Непонятны пути Господни.
Еньку взяли слугой. Бегал на рынок, выполняя наказы кухарки, выбивал ковры, драил подсвечники и рубил дрова для камина. Аллан был не из бедных, но не держал кучу прислуги и поместье с колоннами — ему хватало апартаментов, в аристократической части Андоры. Однако по воскресеньям Енька тщательно отдраивал страшно дорогой клинок, из майорской стали, и такие же дорогущие доспехи, если Уалл по хозяйским поручениям отсутствовал в доме. За что оруженосец потом со злорадным удовольствием гонял по двору, на тренировочных мечах: "Тебе дело? Разжирел, руки просят работы? Я найду тебе работу!" Довольный Енька старательно запоминал, пытаясь повторить искусные финты и повороты. Сам господин никогда не тренировал мальчишку, но иногда выползал во дворик — удобно устроившись на перилах и свесив ноги, начинал хлопать в ладоши: "Так ее, дорогой! Куда смотришь, маленькая гуаре, разве там растут конфеты? Держи эфес, тверже поворот!"