Енька злился и краснел. Хозяин так и не угомонился, хотя с того злополучного платья канул не один месяц. Мальчишка всегда был у него то "милой барышней", то "знойной красавицей", то "обворожительной гуаре". Но накопить даже капельку обиды никак не мог…
Аллан де Броз был удивительно мил.
За что ловеласа возвели в сан? Дали титул? За количество порченых дам?
О похождениях рыцаря рассказывали анекдоты. Его неисчислимое число раз пытались поймать рогатые мужья — однажды он даже умудрился натянуть через голову на голое тело рейтузы и изобразить на балюстраде статую. Поговаривали, даже Ее Величество хохотала над творческими изысками непойманного шутника.
Клоун. Зачем?
Иногда Еньке передавали для хозяина какие-то письма, иногда принимал почтовых галок. Иногда в корзинке с горячим хлебом прятался букет айв или изысканный веер, или страшно дорогие духи. Он морщился, но всегда выполнял поручения…
Глупости. Детские игры. Будто призывал на свою голову свыше…
Диора была на слуху всегда. И в Айхонских княжествах, по берегам Ведры, и в степях Шиира, и у хребтов Ура-Яш. Загорная империя всегда точила зуб на земли Семимирья. Сам хребет тоже был камнем раздора, но Аммир, дед королевы, в свое время положил конец спорам — Аммир был жестким правителем и умел заставить соседей себя уважать…
Королева Айхо была скорее политиком. Но не все разногласия желали решаться за круглым столом, и иные аппетиты подчас мог потушить лишь страх…
В последние годы росло напряжение — то деревню сожгли на границе, то в горах исчез торговый караван. Но когда из Диоры вдруг выдворили послов — в Андоре открыто заговорили о войне.
Столицу лихорадило. Испуганно-непонимающие лица, нет праздных зевак, тут и там в глаза бросаются надраенные латы. Люди собирались, слушали глашатаев, спорили, и слухи разлетались как дым…
Енька волновался. Приближалась война, и по городам и весям могли объявить рекрутизацию. Он не страшился битв и драк — он боялся, что призовут не-армейцем.
Все войны, все решающие победы или поражения — в руках армии. Всегда и во все времена. Опытных воевод, мечников, арбалетчиков, копейщиков, конницы, пехоты — регулярных войск. Центурии и манипулы вершат историю.
Не толпы крестьян, с трудом напяливших ржавые кирасы. Наспех обученным голодранцам всегда отводилась только расстрельно-сдерживающая роль. Роль пушечного мяса…
Енька был умным и многое уже понимал. Но все еще был слишком далек от знания нюансов монархической иерархии, тонкостей благородного быта.
Поговаривали, что Диора собирает кулак за Шииром. Туда и направились вскоре королевские когорты и центурии, столбом поднимая пыль на дорогах.
А Аллан де Броз, рыцарь Ее Величества, получил приказ отправиться на север. В Айхон. В Уммское ущелье, где возвышался Ясиндол, северная пограничная крепость, прозванная Уммским Глазом.
Оруженосец и слуга, естественно, отбыли с господином.
Эхо копыт гулко прыгало среди вздымающихся отвесной стеной скал, Енька устал крутить шеей…
Идир-Яш. Почти дома. До Городеи рукой подать. По сравнению со столицей, конечно. Неисповедимы пути Господни…
Вспомнились отец, мать, братья… Почти три года, как оставил за спиной порог родительского дома. Вырос, окреп, возмужал. Ничто в жилистой фигуре больше не напоминало былого мальца, разве что лицо, все никак не желавшее пугать волевой твердостью…
Отца вспоминал редко. Мать помнилась молчаливой строгостью, братья — хамством и плевками. Младший — хвостиком. А вот по сестре скучал невыносимо. И по закадычному другу Юссу, по дорну-книжнику Мериму…
Как живут, чем дышат? Весянка вышла замуж? Брата не выгнали из стражи? Грутик, наверное, подрос… Любит драться на палках?
Ущелье раздалось вширь, и впереди взметнулись приземистые башни Уммского Глаза — Енька затаил дыхание…
Поговаривали, что недра Идир-Яш населяют уммы. Нежить. Чудища преисподней. Пронзительно выли по ночам, поднимая ветер, поземкой бивший в лицо. Редкий путник отваживался в одиночку отправиться в путь среди пустынных вершин — а в Ясиндоле не исчезало ощущение, что кто-то смотрит в спину. Отсюда и прозвище пограничного форпоста Севера.
Гордые серые стены перекрывали вход в ущелье. В былые времена видели войны и осады и не раз сдерживали орды кочевников. Но в последние годы гарнизон насчитывал не более двухсот человек и разжирел от безделья, изредка вылавливая в горах лишь одиночные контрабандные караваны.