Скрипнула дверь, троица недовольно оторвалась от схемы. Енька в полной тишине прошагал к столу и опустился на колено: "Я не останусь, господин. Даже если прикажете".
Молчание. Все смотрят. "Кто это?" — не выдержал бородатый. "Звездочка… — тихо ответил Аллан, хмуро разглядывая Еньку. — Лет через десять. Но он из простых…" "Да?" — удивился бородач, и в комнате повисла пауза. "У него уже не будет этих десяти…" — задумчиво напомнил третий, думая о своем. "Он еще не готов!" — зло повысил голос де Броз. "А кто готов?" — риторически пожал плечами пожилой и кивнул за окно. — Там легионы…"
"Нас перемелют, как мясо…" — мрачно подытожил хозяин. "Зато хоть пытались," — не поддержал бородач.
Снова долгая пауза. Все смотрят на Еньку. Аллан де Броз на что-то решился, вдруг снял через голову перевязь и протянул парню: "Береги это, сынок. Как свое дитя…" Енька вздрогнул и побледнел: это же… майорский клинок… Боги!
"Опустись на колени," — чуть слышно приказал пожилой, и мальчишка опустил вторую ногу, ничего не понимая. Что происходит?
Ему просто не могло прийти в голову.
Три рыцарских меча скрестились на плече, и самый старший запел речитативом на древнем языке: "Sic, in domino suo bonum est faciet…"
Енька ничего не соображал. Только почувствовал, как что-то наполнило его изнутри, покалывая в кончиках пальцев, затем сбежало вдоль позвоночника и растаяло в ногах. Руки затряслись, как у паралитика, на лбу ощутил холод — до него вдруг начало доходить…
Мать вашу!!! Что сейчас происходит?!!
Через пару минут все закончилось.
"Встань, брат, — как из-за стены донесся голос чернобородого, и, когда Енька поднялся, тот хлопнул его по плечу. — Неси это с честью. И не посрами святое имя."
Откровенно шатало. Ноги дрожали. Голова набита ватой. Он растерянно покосился на ножны в руках и вдруг осознал, что они ничего не весят. Совсем. Ноль. Ни грамма. Как пушинка.
Перетруженный мозг больше не был в состоянии думать.
Они вышли глубокой ночью. Провожали весь офицерский состав и комендант — слаба надежда, но… Бойцы подняли решетку одной из нижних бойниц, и четыре тени мягко скользнули наружу и упали на выжженную землю. И быстро поползли, прижимаясь к каменной кладке и скрываясь за горелым мусором и обугленными бревнами.
Канава оказалась заполнена зловонной жижей, пальцы поминутно натыкались на острые шипы степной полыни. На горелом склоне колебались слабые тени — через две сотни ярдов начиналась полоса костров.
Енька ни о чем не думал. Даже о том, что случилось пару часов назад: мозг не в состоянии был это вместить. Но что бы ни произошло… это лишь шанс погромче умереть. С рождения был прагматиком и понимал: смерть всех ставит на одну доску. Кому сейчас петь дифирамбы, костлявой с косой?
У костров повысили осторожность. В канаве попадались обугленные доски и острые камни, осколки разбитых таранных вышек. "Пригни голову, идиот! — вдруг донеслось совсем близко. — Хочешь болт в затылок? У них меткие арбалетчики!" "Там зашуршало…" — принялся оправдываться другой, помоложе. "Это в заднице у тебя зашуршало, — обрубил старший. — От страха. Не высовываться!" Четыре фигуры в канаве прекратили дышать.
Через пару минут снова двинулись в путь, утроив осторожность — чтоб ни малейшего всплеска… Проплыла первая линия костров, гоняя по траве красные блики.
Еще через сотню ярдов канава оборвалась. Все. Променад закончился. Дальше — полный блеф…
Чернобородый нащупал в темноте Еньку, притянул вплотную и задышал прямо в лицо: "Слушай сюда, парень. Сейчас мы уйдем туда, — кивнул чуть в сторону от пушек. — Ясно? А ты останешься здесь." Енька вытаращил глаза. "Сделай это, ясноликая гуаре, — грустно добавил Аллан де Броз. — Убей пушки". Мальчишка опешил и ушел в ступор. "Они знают, что нас трое, и не будут ждать четвертого, — закончил прения бородач. — Ты сможешь!" — крякнул, помолчал… не нашел что добавить и в сердцах кивнул остальным. Три тени выскользнули из канавы и, распластавшись в траве, мягко двинулись вперед. К белеющим палаткам и часовым. Отчетливо доносился множественный гул огромного лагеря — имперцы не спали и готовились…
Енька смотрел вслед. В голове — ни одной мысли.
Минут через десять издалека долетело: "Стой! Кто здесь?" — и сразу легкий вскрик. "Стоять!!" — новые крики, и траву стали вспарывать арбалетные стрелы. Затем все перекрыл истошный вопль: "Псы-ы-ы!!! Здесь псы королевы Айхо!!!" — вся ближняя часть палаток забурлила, и лагерь пришел в движение.
Енька скользнул из канавы и быстро пополз к темным пятнам орудийных площадок, по широкой дуге огибая место схватки. Шум стремительно нарастал — ругань, лязг и звон оружия. Он не видел боя, гнал из мозгов мысли: не сейчас. Полная концентрация на пятнах…