- И что же мешает тебе относиться ко мне как к другу сейчас?
Казалось, даже сердце замерло в ожидании ответа, но брюнет, как нарочно, тянул время. Подняв руку, он, внезапно, обхватил двумя пальцами мой подбородок, чуть приподняв мое лицо.
- Есть одно обстоятельство, - темные брови чуть нахмурено свелись к переносице, а большой палец начал поглаживать кожу, пробираясь выше. К губам. Я застыла, но не от этой его, так называемой, ласки, хотя и она была неожиданна. Больше всего меня поразили его следующие сказанные слова:
- И, думаю, больше нет смысла тебе притворяться, что того поцелуя не было.
Глава двадцатая</p>
<p>
Сказать, что я лишилась дара речи - ничего не сказать. Ну, а если выразиться иным способом, то я просто пялилась на Данила с приоткрытым от удивления ртом. В ответ на что парень лишь нагло ухмылялся.
- Долго думала скрывать это от меня? - Темная бровь вопросительно взметнулась вверх.
- А что, собственно говоря, произошло? - пришла я в себя, и, сразу же, начав наступление. - Неужели ты думал, что наш поцелуй что-то изменит, учитывая то, что сделали мы это, будучи в невменяемом состоянии? - сжав руки в кулаки, выпрямилась. - И, позволь сказать, я не притворялась, а просто забыла об этом, как о глупой пьяной выходке.
Произнесено это было на одном дыхании, после чего уставилась на сидящего напротив брюнета. Ухмылка пропала с его губ, и, теперь, он сосредоточенно смотрел на меня, очевидно, не ожидая такого напора.
- Я так плох? - уже в который раз за последние десять минут этот парень застает меня врасплох.
- Нет, - наконец ответила, собрав храбрость в кучу. - Просто сейчас я не готова заводить какие-либо отношения.
- Позволь узнать, в чем же причина такого настроя? - кажется, Миронов отступать не собирался.
"Действительно, почему?"
Внезапно я задалась этим вопросом самой себе. И, впервые, за долгое время, задумалась, о том, что за последний год с лишним и не позволяла себе самой думать о каких либо отношениях. Теперь же, когда передо мной сидел парень, решительно настроенный узнать ответ на свой вопрос, я задумалась. Почему-то, даже в начале нашего знакомства, я не думала о нем, как о парне, не просто друге. А ведь парень он был красивый, и я много раз замечала, как тайком на него смотрят девушки, словно поедая глазами.
- Данил, давай оставим наши отношения на том же статусе, что они и были, - устало вздохнула. - Я, правда, рада иметь такого друга, как ты, - пристально посмотрела ему в глаза. - И не хочу терять.
Поняв, что продолжать тему я не желаю, Данил тактично промолчал, лишь кивнув. Дальнейшее молчание затянулось, пока Дан не попросил счет. Я была благодарна ему, что он не стал задавать дальнейших вопросов, но тяготившее напряжение, что появилось в конце нашего разговора, не покидало и после того, как мы покинули кафе.
- Куда ты теперь? - тихо поинтересовался Миронов, когда мы остановились на перекрестке.
- Обратно, на пары, - ответила, глядя на поток проезжающих на дороге машин.
- Не боишься? - хмыкнул Даня, внезапно становясь привычным мне Данилом. В карих глубинках засверкали привычные веселые огоньки.
- Не всегда же мне бегать, - пожала плечами, отвечая улыбкой. - Когда-то нужно становиться лицом к врагу, а мне еще учиться с ним в дальнейшем.
- И что же собираешься делать?
- Думаю применить политику дипломата и просто поговорить со своим одногруппником, - мы пошли через пешеход, оглядываясь по сторонам. - Что?! - не выдержала его взгляд, которым он осматривал меня всю дорогу до университета.
- Всегда задавался вопросом: бабы тупые или хитрые? В твоем же случае больше подходит... - он запнулся, увидев мой грозный взгляд. - Конечно же, второй вариант, хотя и первый не исключаю, - добавил уже тише.
- Я все слышала!
- Да ладно, ладно, - в примиряющемся жесте поднял руки. - Я пошутил.
- То-то же, - буркнула я, смотря на черные ворота университета.
***
В который раз, за сегодняшний день, глядя на себя в зеркало, Женя недовольно сводила брови к переносице. Нежно-голубое платье свободным покроем струилось от груди к ногам, выгодно оттесняя цвет кожи и волос девушки. Вздохнув и немного побурчав, Силантьева все же признала, что платье ей действительно шло. Да и цвет был ее любимый. Женя не стала ломать голову над тем, откуда ее бабка раздобыла такую вещь, так как вариант мог быть только один: мама. Живя в другом городе, мать с отцом не редко присылали ей какие-либо подарки, в частности и вещи.
"Наверное, мама бы обрадовалась, увидь меня в этом", - уголки губ девушки потянулись вверх, в еле заметной улыбке, которая тут же угасла, стоило ей поймать в зеркале взгляд одного из проходящих мимо парней. Он же, заметив, что она смотрит на него, подмигнул ей.
- Да ты сегодня центр всеобщего внимания, - протянул ехидный голосок, хозяина которого Евгения бы узнала среди тысячи.
- Ну не всегда же тебе быть одному этим центром, - не оборачиваясь, проговорила она, видя краем глаза, как Артем, оттолкнувшись от стены, которую подпирал, начал приближаться к ней.
- Квакушка, с каких пор ты стала носить платья?
- С каких пор это стало интересовать ТЕБЯ, блондинчик, - Женя вопросительно изогнула бровь.
- С тем самых пор, когда моя взбалмошная соседка перестала давать мне покой, - на красивом лице парня появилась улыбка, и он, наиграно, приложил ладонь к своему сердцу.
- Так вот оно что! Оказывается, ты у нас от беспокойства уснуть ночами не можешь - Евгения злобно оглядела Тихонова. - А я-то думаю, чего это кровать у тебя скрипит постоянно.
Сказав это, девушка тут же пожалела, обозвав себя последней дурой, в то время как улыбка Артема стала еще шире. Сделав шаг вперед, что значимо сократило расстояние между ними, Тема наклонился к Жене.
- Знаешь, у меня гениальная мысль, - почувствовав тепло от его дыхания, что согревало ее кожу на плече, Силантьева ощутила, как тысяча мелких мурашек прошествовали от затылка к спине. - Как насчет того, чтобы наш общий недуг снять взаимным досугом? - это было сказано тихим шепотом, но даже если бы все вокруг внезапно начали устраивать свистопляски с высоковольтной музыкой, Женя бы все равно услышала это предложение. Дыхание сбилось, а рука дернулась в рефлекторном позыве схватить парня и утащить куда угодно в реализации сказанного блондином. Но, собравшись с умом, и мысленно дав себе хорошего пинка, Евгения убедила себя, что чешутся руки не от грешных мыслей, а напротив, дать пару затрещин по смазливой роже, и стереть эту наглую ухмылку с его лица. Хоть и держалась девушка стойко, но сама ощущала, как эмоции переполняют ее, да и не ожидала она такой реакции на его слова. Во всяком случае, то, что помимо здравого смысла, все в ней будет "за" выполнение этого самого "досуга".