"Завтра еще раз поблагодарю его", - последнее, о чем подумала перед тем, как полностью окунуться в сон.
Воплотить в действия свои мысли мне не удалось, поскольку Демьяна в университете не было. Антона, к моему облегчению и радости, тоже, и я была уверена, что еще не скоро его увижу. Кое-как разузнав, где находится его группа, на перемене подошла к одиноко сидевшей на окне девушке. Она была необычной внешности с ярко рыжим окрасом, а на руке красовалась незамысловатая татуировка, покрывавшая половину предплечья, что сразу бросилось в глаза. Она с кем-то увлеченно переписывалась в телефоне, попутно щелкая жвачкой и надувая пузыри. Стоило мне спросить о Демьяне, как телефон тут же был отставлен, а я была отсканирована внимательным взглядом карих, почти черных, глаз. Ответила она не сразу, словно проверяя меня на прочность своего цепкого взгляда.
- Зачем он тебе?
- Нужен, - просто ответила, не собираясь вдаваться в объяснения.
- Его сегодня нет, - спустя долгое время сказала рыжая, все так же, не сводя глаз.
- Спасибо, - буркнув, повернулась, чтобы уйти.
- Он не для тебя.
Остановившись, оглянулась, думая, что ослышалась. Девушка же продолжала в упор смотреть на меня.
- Что? - все же решила переспросить.
- Что слышала, - грубо бросила девица. - Не для тебя он, куколка. Оставь. Этот человек сожрет тебя, - последние слова были сказаны с ноткой сочувствия, что очень покоробило меня.
- Я справлюсь с этим сама.
Дальше молча пошла на пары, в глубине души кипя от гнева от фраз рыжеволосой. Мысль о том, что ее слова хоть как-то задели меня, старалась отметать. Наверное, уже в который раз остаток пар прошел мимо меня, в то время как я бездумно водила ручкой по листам тетради, чертя непонятные мне самой узоры. Уже несколько раз ловила на себе вопросительный взгляд Марии, но как объяснить ей то, о чем сама не имеешь понятия. Ощущение приближения чего-то непонятного не давало мне покоя, а внутри все клокотало от странного беспокойства. И дело было не из-за произошедшего вчера или сегодня. Странное томление в основании грудной клетки будто душило, а наступающая мигрень сдавливала виски. Кое-как усидев на месте до окончания пар, вскочила при первом же звонке. Мне нужен был свежий воздух.
Оказавшись на улице, сделала глубокий вдох, ощутив, как о щеку ударяется прохладная капля дождя. Затем еще одна. Выдохнула, подставляя лицо хмурому небу, на котором тут же блеснула молния. Ноги сами понесли неведомо куда, лишь бы не стоять на месте. В сумке завибрировал мобильный, но я не обращала на него внимания, неспешно бредя по улицам. Мелкий дождь уже давно перерос в ливень, обрушаясь массивными каплями. Кто-то пробегал мимо, прикрываясь подручными средствами, в надежде укрыться, а большинство кутались под козырьками заведений. Я же погодой наслаждалась. И не раздражала липнущая к телу одежда, словно вторая кожа, что обдавала холодом. Было все равно, что подумают люди.
- Миша! - в подсознание ворвался надрывной женский голос, зовущий меня. Обернулась. В глаза тут же бросилась черная габаритная машина. Из окна высовывалась темноволосая девушка, глядя на меня с непонятным мне беспокойством. - Садись в машину.
Это была Милана. Странно, но ноги, словно два предателя, понесли меня к джипу, хотя внутри меня росло сопротивление. И вот я снова оказалась на пассажирском сидении этой чертовой тачки. Только теперь в салоне пахло женскими духами. Машина плавно тронулась с места, а внутри все кричало "добавь газу". Хотелось, чтобы как вчера, рванула со всей скорости с ветром в лицо.
- Я проезжала мимо и увидела тебя, - будто для самой себя говорила брюнетка, поведя плечиком. Словно оправдываясь за свое появление. - А ты не изменилась, - внезапно кинула она, останавливаясь у какой-то кафешки. - Посидим?
Ее предложение я пропустила мимо ушей, всматриваясь через стекло в невидимую точку. Переваривая фразу, брошенную ею.
Глава двадцать девятая</p>
<p>
Сидя на низкой и ветхой табуретке, Женя, обхватив колени руками, неотрывно смотрела вдаль. Ее взгляд пробирался сквозь решетку балкона, на котором она уже долгое время находилась. Будь сейчас дома бабушка, непременно бы отругала за долгое торчание на улице, сетуя на похолодание, но, поскольку та уехала в гости, то Женя могла беспрепятственно делать что пожелает, а именно, сидеть до позднего часа на балконе, лишь изредка вздрагивая от холодных порывов ветра. Но, не смотря на покрытую мурашками кожу, девушка упорно не сходила со своего места, лишь поуютнее кутаясь в накинутую поверх плеч кофту.
Это какой-то маразм, - в который раз повторила про себя. Поначалу она не признавалась самой себе, но, спустя время, правда все-таки осилила и девушка смогла сказать самой себе в душе, что уже третий день подряд ждет, когда же из-за угла появится темно-синяя машина. Уже третий день он появлялся слишком поздно, чтобы задуматься о том, где именно он проводит вечера. Вскоре, ожидания девушки были оправданы, и она смотрит на то, как возле соседнего подъезда паркуется знакомый BMW. Казалось, она до сих пор не могла привыкнуть к тому, как учащенно начинает биться сердце, при виде спортивной фигуры, облаченной в белую футболку, выделяющуюся в сумерках вечера. Он о чем-то увлеченно разговаривал по телефону, остановившись возле лавочки, тем самым давая больше времени Силантьевой для просмотра. И она пользовалась этой минутой, впиваясь взглядом в светлые волосы, слегка взъерошенные, широкие плечи, уже зная не понаслышке об их твердости и рельефе. В голове тут же всплыла картинка прошлого, где она держалась за эти самые плечи, упиваясь жадностью его губ. В горле тут же пересохло, а рука сжалась в кулак.
Как же это было чертовски сложно. Быть влюбленной.
Не то, чтобы она не имела понятия о таком чувстве, как любовь. Нет, когда-то Женя любила и эта любовь оказалась не с самым лучшим завершением, поскольку даже сейчас вспоминание о былой любви омрачали и без того хмурое настроение шатенки. Она давно запретила себе вспоминать о тех временах, запечатывая чувства на замок, который с успехом ломал стоявший во дворе парень, беззаботно разговаривал по телефону, не подозревая, какие сейчас эмоции вызывал в Женьке. А она злилась от собственного бессилия. От того, что ждет непонятно чего. Хотя сама же и дала ему от ворот поворот. Отвергла и сама ждала, что снова, как обычно, начнет шутить, докапываться. Но этого не случилось. Теперь он словно не замечал ее, проходя мимо и лишь кивая в знак приветствия. А Женя мучилась, изнывая от сомнений, терзавших душу. Мало спала, прислушиваясь к каждому шуму. Со страхом замирая от звука его голоса, боясь, что вот-вот сейчас прозвучит вдобавок женский. Василиса, да и еще несколько человек заметили ее синяки под глазами, но Силантьева лишь отмахивалась, стараясь не смотреться в зеркало.
"Ты мне нравишься"
Одна эта фраза лишала покоя, заставляя в трепете замирать, надеясь. Ожидая.