Шестеркин. Я же в коммунальном хозяйстве работаю...
Все это время Шестеркин и Петухов наводили порядок в кабинете.
(Оглядывая содеянное.) Кажется, прилично?
Петухов. Вроде ничего...
Шестеркин. Цветов нет.
Петухов. Обойдется... Натюрморты висят, вполне достаточно.
На пороге появляется выбритый, переодевшийся Кольцов. Друзья не видят его.
Шестеркин. Вася, ему нужна домашняя жена. Такая, чтобы не мешала ему работать. Чтобы она не терзала своим интеллектом. Это ужасно утомительно.
Петухов. Ему нужна подруга, которая бы вдохновляла его, поднимала к высотам творчества. Чтобы он, черт возьми, носил ее на руках!
Шестеркин. А если она тяжелая?
Петухов. Вот чего и боюсь, нарпит всегда тяжелый. Калорий под боком много.
Шестеркин (увидев Кольцова). Саша, к тебе гости женского пола должны появиться, а выпить и закусить у тебя имеется?
Кольцов. Вот это друг!
Шестеркин. У меня в портфеле коньяк, сыр, апельсины, сардины, ветчины двести граммов...
Кольцов (Петухову). Видишь?!
Петухов. Эх ты! А кто тебя всем этим обеспечил?
Кольцов. Виноват, Вася... (Шестеркину.) Поставь все в холодильник.
Шестеркин уходит.
(По-хозяйски осматривает кабинет.) В домработницы годитесь.
Петухов. Благодарю, гений...
Шестеркин (возвращаясь). А ты, Саша, запасся... Шампанское там и все прочее...
Кольцов. Три дня лежит без движения.
Звонок. Все замирают.
Шестеркин. Она?
Кольцов. Тихо. (Нервно выходит.)
Петухов. Представление начинается.
Входит Найденова, за ней Кольцов.
Кольцов. Это мои друзья... Что ж вы стоите, мальчики?
Найденова (подавая руку Петухову). Давайте знакомиться.
Петухов. А мы уже, собственно, знакомы.
Найденова. Ах, это вы тот самый друг, укрывшийся под псевдонимом Вася?
Петухов (с достоинством). Это мое имя.
Шестеркин. А я Шестеркин, Павел Петрович.
Кольцов. В обиходе — Паша.
Найденова (Петухову). А вы обманщик. Больной в отличном состоянии.
Петухов. Моментально излечился после вашего согласия посетить его скромную хижину...
Найденова (осматривая комнату). Что же, хижина выглядит весьма симпатично. Приятельница меня подвела. Занята. (Петухову.) Вы меня так напугали, что я решила все же оставить все свои... обстоятельства. (Кольцову.) Но поскольку я застала вас в полном здравии...
Кольцов закашлялся.
Ах, вы все-таки кашляете?
Петухов. Он болен, я подтверждаю это.
Шестеркин. Он тяжело болен.
Найденова. Почему же вы на ногах?
Петухов. Ради вас он готов и на руках ходить.
Найденова (Кольцову). Вы разрешаете своим друзьям так потешаться над собой?
Кольцов. Не разрешаю, но...
Найденова. Вышли из повиновения?
Шестеркин. Мы очень любим Сашу. Он очень талантливый художник.
Найденова. Я где-то читала об этом...
Шестеркин. Его картины «Раннее утро», «Поздняя осень»...
Найденова. «Жаркое лето», «Суровая зима»...
Шестеркин. Да-да... Вы знаете?
Найденова. Их все знают.
Шестеркин (Кольцову). А когда ты писал «Лето» и «Зиму»?
Кольцов. Еще не писал... Но имею такой специальный заказ... (Найденовой.) Хотите посмотреть другие работы?
Найденова. С удовольствием. (Уходит с Кольцовым.)
Шестеркин. Ну что, кухарка?
Петухов. Не совсем, но... Теперь их не разберешь. Во всяком случае, мне не нравится...
Шестеркин. А мне понравилась... В ней, понимаешь, есть что-то такое... Основательное. Одета со вкусом.
Петухов. Шить стали лучше... За качество борются...
Шестеркин. Нет, Вася, нельзя все отнести за счет одежды.
Петухов. Материалистка! Не успела порог переступить — уже показывай квартиру.
Шестеркин. Это же Саша предложил... И думаю, не случайно... Уходя, он так посмотрел на меня...