— Интересно, его имя все время всплывает на суде. И хотя бы раз в хорошем контексте. Я бы с радостью предоставил ему возможность оправдаться.
— Ни единого шанса.
— Почему вы его прячете?
— Почему ты его преследуешь?
— Потому что считаю, что он может поведать присяжным, кто в действительности убил Оскара Пинтадо.
Торрес сложил руки на столе и взглянул Джеку в лицо.
— Мне кажется, присяжные уже знают, кто убил Оскара Пинтадо. Ее зовут Линдси Харт.
— Я слышал, что Джонсон в Майами.
— Ну и что, даже если и так?
— Вы придерживаете его напоследок, чтобы он дал опровержение, или просто не даете мне добраться до него?
— Это не твое дело.
— Мое, еще как мое, — сообщил ему Джек. — Пока что вам удавалось скрывать Джонсона от меня, и вы даже сумели помешать мне поговорить с моим… — Он едва не сказал «моим сыном». — Поговорить с сыном моей клиентки, — поправился Джек. — А ведь это, вероятно, два главных свидетеля в деле.
— Ты имеешь полное право пригласить мальчика для дачи показаний. Решение судьи касается только того, что ты не имеешь права заранее допрашивать его, а не того, что мальчика нельзя вызывать в суд в качестве свидетеля.
— Мне думается, никому из нас не хочется приглашать сына жертвы для дачи показаний.
— Мы делаем то, что должны делать.
— Вот я и говорю: отдайте мне Джонсона, и я и близко не подойду к мальчику.
Прокурор в очередной раз улыбнулся.
— Очень ловкий ход, Суайтек. Ради блага мальчика ты хочешь, чтобы я отдал тебе лейтенанта Дамонта Джонсона.
— Вам нет никакого смысла держать Джонсона как можно дальше от этого разбирательства.
— Может быть, и так. Но ведь ты не хочешь назвать мне достаточно вескую причину, почему я должен посадить его на свидетельское место.
— Брайан Пинтадо — недостаточно веская для вас причина?
— Ни в малейшей степени.
Джек тихонько фыркнул, усмехнулся, отвел глаза.
— Однако какой вы заботливый, Гектор.
— Да, да. Ну, возьми и пристыди меня, за то что я намерен выиграть это дело любым способом. А теперь прошу простить меня, но мне нужно подготовиться к перекрестному допросу. У меня появилось смутное подозрение, что в самом скором времени обвиняемая сама захочет дать показания в свою защиту.
Джек встал с места и направился к двери, заставляя себя идти медленно, не спеша переставляя ноги — одну перед другой, одну перед другой. Он пришел сюда с твердым намерением не переходить на личности, но сегодня впервые оказался лицом к лицу с прокурором с… он не помнил, с какого времени. Совершенно определенно, что это было впервые после того откровенного разговора о своей матери, который состоялся у него с Кико в «Супермаркете Марио».
— Вы когда-нибудь были в Бехукале? — Джек взялся за ручку двери.
Прокурор сидел с открытым ртом, не говоря ни слова. На мгновение показалось, что Джек ударил его под дых.
— Что? — наконец выдавил он.
— Бехукаль, Куба. Вы когда-нибудь бывали там?
— А кто хочет знать об этом?
— Сын Аны Марии Фуэнтес.
Глаза их встретились. Джек намеревался отложить разговор о Бехукале до тех пор, пока нынешнее дело не будет закончено, но что-то внутри него вдруг взбунтовалось против такого решения. Может быть, всему виной было то обстоятельство, что они оказались вдвоем и встреча прошла из рук вон плохо. Может быть, все дело в том, что с каждым днем он испытывал к Торресу все меньше уважения, а сама мысль об интимной близости между ним и его матерью причиняла ему боль и была выше его понимания. Хотя, вероятно, ему было всего лишь любопытно.
— Извини, Джек. Никогда не был там.
Никто из них не отвел взгляда.
— Ну что же, я всего лишь спросил.
— И правильно сделал.
— Ладно. — Джек открыл дверь и перешагнул порог.
— Эй, Джек.
Он остановился и обернулся.
— Передавай привет своему старику от меня.
Даже если Торрес и не наставил Суайтеку рога в какой-либо грязной любовной истории, то самодовольство, которое прозвучало в его голосе, вызвало у Джека жгучее желание стереть с его лица эту фальшивую улыбку, вбив ему зубы в глотку. Однако табличка с надписью «Министерство юстиции», висевшая на стене, быстро привела его в чувство и напомнила, что игра не стоит свеч. Он молча повернулся, вышел из кабинета окружного прокурора США и закрыл за собой дверь.
Глава сорок вторая
Чем дальше от здания суда уносила Джека взятая напрокат машина, тем больше он укреплялся во мнении, что Гектор Торрес скрывает от него нечто о его матери. Но сейчас было не время думать об этом. Пока еще не время.