Она почесала висок.
– Если бы Флоренс украла твой патент? Что бы ты хотела, чтобы Минами сделала?
Во рту у меня пересохло.
– Я бы хотела, чтобы она помогла мне все исправить. Даже спустя десять лет. Даже если она к этому никак не причастна. Я бы хотела, чтобы она была на моей стороне.
Тиш кивнула.
– Тогда давай попробуем все исправить.
– У нас нет доказательств. Если университет скрыл это много лет назад…
– Оглашение ни к чему не приведет, – Тиша закусила губу. – Но я не знаю, что еще можно сделать. Возможно, тут нужен кто-то более квалифицированный.
И тут меня осенило.
– Верно, – я рассмеялась. – И мы знаем такого человека.
ГЛАВА 33. ГРУСТНАЯ, КРАСИВАЯ ДЕВУШКА-КРЕПОСТЬ
РУТА
Уже смеркалось, но я беспокоилась, что Эли все еще в офисе, и даже чуть было не повернула назад. К счастью, я заметила Эли у его дома. Он как раз открывал входную дверь, когда я подъехала. Я не стала собираться с духом, а просто быстро вышла из машины, подошла и протянула руку.
Эли долго смотрел на мою раскрытую ладонь.
– Что это?
– Возьми.
Он взял флешку.
– Что на ней?
– Ты знаешь что.
Из растерянного, его взгляд превратился в понимающий, потом в шокированный.
– Нет, – он покачал головой и попытался вернуть мне флешку. – Я рассказал тебе обо всем не для того, чтобы ты…
– Я знаю. Но она забрала это у тебя. У Минами. У Харка.
– Рута…
– И мы согласны, что ей не следовало этого делать.
– Мы?
– Тиш и я, – пока Эли молча смотрел на флешку, я продолжила: – Если «Клайн» нарушает условия кредитного договора, то «Харкнесс» имеет право знать. Я не выдаю вам никаких секретов. Это просто...
– Документы, которые Флоренс должна была передать нам еще несколько недель назад?
По крайней мере, я на это надеялась. У меня был доступ к кабинету и компьютеру Флоренс, и нулевое понимание, какие именно документы нужны. Но для этого у нас была Ниота.
После недолгого колебания Эли сунул флешку в карман.
– Спасибо.
– Не за что, – я глубоко вздохнула. – Могу я...
Он склонил голову набок.
Я сглотнула.
– Последние дни были... трудными. Для меня. Если бы сегодня вечером... если бы я попросила тебя приютить меня и позволить остаться с тобой, и ни единым словом не упоминать о Флоренс или «Клайн», ты бы...
Он открыл дверь прежде, чем я успела закончить, недвусмысленно приглашая меня войти. Мы пристально смотрели друг на друга, ведя безмолвный диалог:
«Могу ли я доверять тебе, Эли?»
«Всегда».
Сердце у меня подпрыгнуло к горлу.
Я вошла в дом, и на меня снова напали: Тини положил лапы мне на грудь, а Эли только посмеивался, глядя на это.
– Лежать, Тини. Я никуда ее не отпущу в ближайшее время, так что подластишься к ней позже.
Тини лизнул меня в подбородок, и я вздрогнула.
– Я не ласкаю собак.
– Я просто в шоке. – Он снял очки и положил рядом со стопкой нераспечатанной почты. Теперь он был не Эли из «Харкнесс», а мой Эли.
«Мой?»
Было смешно и жалко думать о нем так, но меня все равно затопило облегчение.
– Это из-за тщеславия? – спросила я.
– Что? – Он взял что-то с полки, а Тини, обойдя нас, возбужденно запрыгал. Собаки всегда так бесстыдно счастливы? Наверное, что-то в их крови. Если это исследовать, а потом выделить, получится хорошее лекарство от депрессии.
– Очки. Ты носишь их только на работе. Ты пытаешься выглядеть не как бывший хоккеист, а как ботаник?
– Я ношу их только на работе, потому что, по словам моего офтальмолога, у меня зрение сильно пожилого мужчины, и мне нужны очки для чтения и работы на компьютере.
– Ах.
– Но спасибо, что сказала мне, что я выгляжу как упрямый качок.
– Я не...
– Тише. Я знаю. Пошли.
Теперь я поняла, что он взял с полки – поводок.
О нет.
– Куда?
Он прицепил поводок к ошейнику Тини.
– Выгуливать собаку.
Я сделала шаг назад, и Эли последовал за мной. Осторожно взял мою руку и вложил в нее поводок.
– Я не могу отвечать за...
– Если ты останешься, придется отрабатывать свое содержание.
Я покачала головой.
– На самом деле я не...
– Любишь домашних животных? – Эли посмотрел на меня так, словно, чтобы я не сказала, это его не удивит. Как будто знал затененные, скрытые части меня. По крайней мере, он знал, что они существуют. – Пойдем.
Он произнес это с доброй интонацией, но непреклонно, и у меня не осталось выбора.
Когда Тини что-то привлекало на тротуаре, он рвался туда, натягивая поводок, и я следовала за ним. Соседи, гуляющие со своими собаками, часто останавливались. Люди обменивались любезностями с Эли, а собаки энергично обнюхивали задницу Тини.